Ее любовь. Его верность. Пуговицы и боль

Где-то в глубине моего существа стало зарождаться то особенное ощущение, что обычно предшествовало сладчайшему наслаждению. Я чувствовал, как вдоль члена тянется сладостное чувство, как оно накрывает мое сознание. Мне жутко хотелось последовать своему животному желанию и обильно испустить свое семя ей на лицо, но усилием воли я сдержал себя.

Вынув донельзя возбужденную плоть из теснины ее великолепных сисек, я схватил Перл за бедра. Затем рывком я дернул ее под себя и раздвинул ей ноги. Член мой прижимался к моему животу, и его покрывала смесь слюны и собственной смазки. Он в нетерпении подрагивал, словно предвкушая мгновение, когда он сможет войти в лоно женщины, что почти свела меня с ума.

Перл схватила меня на запястья, и ее длинные ногти впились мне в кожу, едва не ранив меня до крови. Хватка у нее была поистине стальная. Но чем сильнее она сжимала меня в объятиях, тем сильнее я желал овладеть ею. Совсем недавно, когда мы с ней разговаривали, Перл казалась мне совершенно безразличной… Но теперь, когда она лежала, распростертая и обнаженная, даже и следа от этого ее безразличия не осталось.

Я лег на нее и приблизил к ней свое лицо. Ее язык весь блестел от слюны, которой она обильно умастила мой длинный член, а сквозь узкую щель ее губ белели прекрасные зубы. О, сколько раз я видел это и прекрасно понимал, что означает такой ее оскал.

Она ждала моего поцелуя.

Оперевшись на руки, я медленно приблизился к ней, и наши губы наконец соприкоснулись. Мою грудь наполнило такое ликование, будто я поцеловал Перл впервые в жизни. По коже прошел мороз, и я невольно зарычал. Меня словно скрутило судорогой, и мои руки машинально скомкали простыни.

Перл прерывисто выдохнула, не отрывая своих губ, – как будто именно этого движения она ждала. Ее тело содрогнулось, как будто ее ужалило ядовитое насекомое. Ногами она обхватила мою поясницу, а ее лодыжки сомкнулись на мне, словно замок. Следом Перл еще плотнее прижалась ко мне, желая немедленно ощутить меня внутри себя.

Она обхватила ладонями мое лицо и запустила пальцы мне в волосы. Хватка ее оказалась столь сильной, что она едва не вырвала у меня несколько прядей. Ее тело двигалось в такт с моим…

– Кроу… трахни же меня!

О да!

Я весь подобрался, так что мой член уперся в ее податливое лоно. Двинув телом, словно стенобитным тараном, я в одно мгновение проник в нее. Надо заметить, я несколько отвык от ее узкого прохода, но тем не менее без труда достиг желаемого.

Боже, какая же мокрая она была!

– Да!..

Руками она обхватила мою спину, причем ногти ее показались мне острее лезвия ножа. Дыхание ее стало тяжелым, прерывистым, но поцеловать меня ей было уже не под силу. Все, что она смогла, это простонать… произнести мое имя:

– Кроу…

Я сжал ее под собой, так что она превратилась во что-то наподобие мяча. Ногами она туго удерживала мою талию, а руки ее намертво обхватили спину. Я чувствовал ее напряжение, изгиб ее тела – и трахал ее, тяжко, с надрывом, словно рыбак, что выталкивает свою лодку на берег.

Я скользнул рукой под нее, пока не нащупал шею. Заведя ладонь, я сжал ее горло и стал водить ее телом взад и вперед, насаживая ее на свой член.

– Пуговица…

После нескольких месяцев воздержания, ее влагалище казалось мне истинным раем. Но оно того стоило – ведь теперь я был наверху счастья. Казалось, к нам вернулись взаимопонимание и ощущение друг друга. И я прекрасно видел, что и Перл чувствует то же самое.

Больше я уже не мог сдерживать себя. Былая выдержка изменила мне в тот момент. Мой член требовал своей доли, мне страшно хотелось наполнить Перл своей спермой до самых краев, и даже более того. Я должен был стереть память о другом мужчине, который заменил меня.

– Пуговица, кончай же!

Я усилил свой нажим и буквально вдавил свои чресла в нее. Мне было нужно видеть ее экстаз, чтобы кончить самому.

Щеки Перл зарделись, словно весенняя роза после долгой зимы. После моих поцелуев губы ее сделались ярко-красными. Соски отвердели, а рот сложился в гримасу, означавшую, как мне показалось: «О, как же я ждала этого!»

Она вскрикнула – да так, что я едва не оглох.

– О боже мой…

Перл запрокинула голову, а ее ногти с новой силой впились мне в кожу.

– Да, да, не останавливайся!

Я почувствовал, как ее нутро сжало мой член, и он заскользил еще быстрее из-за густой смазки. На нас обоих накатывали волны тепла. Наконец, последнее усилие, и я инстинктивно сжал ее шею, едва не придушив.

– Вот. Я. Весь…

Изо всех сил я продвинулся еще глубже, чувствуя каждый дюйм ее тела. Из моей глотки вырвался сладострастный стон, которого я не смог удержать. Стон перешел в рычание. Пальцы еще крепче сжались на ее шее, так что мне пришлось несколько ослабить хватку, чтобы не сломать ей шею.

Но и теперь я не хотел слезать с нее, я вообще не хотел бы никогда оставлять ее тело. Когда она исчезла без всякого предупреждения, я понял, что значит суровая реальность одиночества. Но теперь она была со мной, мое тело надежно покрывало ее, и мне не хотелось упустить ни единого мгновения нашей близости.