Ее любовь. Его верность. Пуговицы и боль

Кроу, не отрывая локтя от стола, поднес чашку ко рту и отпил кофе. Твердое выражение его лица говорило мне, что торг здесь неуместен.

Нужно было поступить по-шлюшьи и объявить ему цену до того, как мы легли в постель.

– Предыдущая ночь стоила одну пуговицу. Так с чего эта вдруг подскочила в цене?

– Так тогда был традиционный секс. Если без затей, то это всегда стоит одну пуговицу.

Хотя в последний раз у нас было, как выразился Кроу, с «затеями», но стоило это все точно больше двух пуговиц. Он не понимал, что эти пуговицы нужны мне не столько для освобождения, сколько для того, чтобы защитить себя от его холодности.

– Две.

– Пять.

– Пуговица… – Он слегка качнул головой.

Я не поверила своим ушам. Но поняла, что если буду упорствовать, то вообще останусь с одной пуговицей.

– Ладно.

Кроу достал из кармана две пуговки и протянул их мне через стол.

Пуговицы оказались металлическими и слегка поблескивали. На одной я заметила изображение лука, другая же была просто серебряной. У меня уже скопилось три с лишним сотни пуговиц с того момента, как мы заключили наше соглашение, но таких я еще не видела. Ну теперь и эти присоединятся к моей коллекции.

– Мне нужно на работу.

Кроу явно не понравилась эта идея, но он не подал вида.

– Ну, тогда увидимся, как освободишься.

– Кроу, у меня есть дела. Так что я не приду сегодня.

Он недовольно сложил на груди руки, как бы предупреждая меня не злить его.

– У меня есть планы на вечер. Увидимся завтра.

Нужно было обозначить дистанцию между нами. Если мы стали бы видеться каждый день, то от этого было бы лишь тяжелее. Мне надо было успокоиться и не торопиться.

– Какие еще планы?

– Мы собираемся немного выпить с коллегами.

– Вы что, постоянно ходите по кабакам?

– Нет. Раз в месяц.

Брови его гневно сошлись:

– Я пойду с тобой.

– Нет уж, – хмыкнула я. – Ты же не коллега.

– Я твой хозяин.

Эти слова прозвучали, словно пощечина. Я встала со стула, и мои пальцы вцепились в край стола.

– Ты никогда не был моим хозяином, Кроу. Я не твоя собственность, поэтому, блядь, я буду делать то, что считаю нужным!

С этими словами я вылетела вон из кухни, оставив на столе его пуговицы. И хотя минувшая ночь была для меня раем, утро не принесло ничего, кроме сильного раздражения. Кроу нужно было лишь мгновение, чтобы оттолкнуть меня, когда я доверила ему свои истинные чувства, а теперь, видите ли, он и дня не может прожить без меня! Все это было совершенно бессмысленно и порядком мне надоело. Нельзя же сидеть на двух стульях!

Я быстро оделась и направилась к выходу.

Кроу остановил меня уже на самом пороге, положив свою лапищу на дверное полотно. Он был столь массивен, что я не могла хоть чуть-чуть сдвинуть его.

– Пуговица, – произнес Кроу.

Я почувствовала, что попала в ловушку.

– Слушай, я опоздаю из-за тебя!

На самом деле, у меня было полно времени, но очень уж хотелось убраться подальше от этого психа.

Он приобнял меня за талию и прижал к двери. Моя спина уперлась в нее, и я не могла пошевелиться. Хищник схватил свою жертву, и мне ничего другого не оставалось, как ждать своего конца. Кроу зажал мои волосы в кулак и наклонил голову так, чтобы я смотрела ему прямо в лицо.

– Будь снова моей…

Его большой палец скользнул по моему подбородку и остановился в уголку рта.

– Позволь мне снова обладать тобой. Быть с тобой.

Его губы искушающе застыли напротив моих. – Нет.

Каждое мгновение рядом с ним буквально разрывало меня на части. Одна часть желала вернуть все назад. Тогда моя жизнь стала бы гораздо проще. У меня снова был бы дом. У меня был бы мужчина, душа которого была изранена так же, как и моя, – и это нас сближало, придавая видимость семьи. Что могло быть лучше, чем остаться среди полей и виноградников Тосканы в прекрасном поместье! Даже если бы меня не продали в рабство, в Штатах делать было решительно нечего. Никогда я не почувствовала бы счастья – ни с Джейсоном, ни с каким-либо другим мужчиной. Кроу показал для меня смысл моей жизни. Но он оттолкнул меня…

– Ты спал со мной, но никогда не желал меня, Кроу. И ты не в силах это изменить.

– Как ты можешь говорить так? – изумился он, сильнее прижимая меня к двери. – Ты прекрасно знаешь, как я к тебе относился.

– Да? А потом, когда я уехала, два месяца от тебя ни слуху ни духу!

За эти два месяца одиночества мне удавалось с легкостью обманывать себя и убеждать, что все прошло. Но едва эти слова сорвались с моих губ, старая рана вновь открылась и обожгла душу ядом предательства. Кроу сделал мне куда больнее, чем я могла предполагать. Он разбил мое сердце на мириад осколков, и теперь он не мог склеить их воедино.

– Я подчиняюсь твоим просьбам, пока это необходимо. Необходимо для того, чтобы ты исчез из моей жизни. Так что не надейся на то, что вернемся вместе в Италию и все пойдет, как и раньше! Нам никогда уже не суждено счастье. И больше не смей называть меня рабыней! Не смей говорить, что я принадлежу тебе! Ты просто не достоин быть моим хозяином.

Весь оставшийся день настроение было хуже некуда.