Ее любовь. Его верность. Пуговицы и боль

Стрелять он не мог. Я была нужна, нужна Боунсу живой. Хоть он и был грязным ублюдком, но некрофилия не входила в число его увлечений. Не зря же он организовал всю эту операцию, чтобы потом любоваться на мой труп.

– Ну, стреляй. И что потом?

Я приготовилась к нападению и перехватила нож поудобнее. Подойди кто-нибудь из них поближе, и останется без глаз.

Выстрела не последовало. Ну так и есть, на понт решил меня взять!

– Брось нож, и идем с нами. Иначе понесем. И поверь мне, тебе будет очень приятно!

На меня накатила волна жгучего гнева, отчего сразу же затрепетали ноздри. Как и все люди, я имела право на свободу и уважение. Кроу, при всей его мрачности, был для меня любовником, но не похитителем. Он не делал ничего против моей воли. Но теперь я снова превращалась в рабыню, обреченную на мучения, и только лишь потому, что Боунс, видите ли, воспылал ко мне страстью. Снова меня перевели в разряд живой игрушки, объекта, вещи, лишенной всех прав. Снова бесконечное повиновение и выполнение чужих прихотей.

Нет уж, такого больше не будет.

– Отойди к двери, иначе я тебе х*й отрежу!

Бандит с пистолетом опять усмехнулся:

– Вздорная дура! Хреновое сочетание.

Вдруг он рванулся в мою сторону, намереваясь треснуть меня пистолетной рукояткой. Я отпрыгнула и тотчас же ударила его ножом. Лезвие прорвало ткань его рубашки и вошло в тело. Одежда моментально окрасилась кровью. Должно быть, я причинила ему сильную боль, поскольку он зашипел и выронил свое оружие.

Ко мне сразу же подступили двое других, пока их начальник корчился, зажимая рану руками, чтобы остановить кровь. Один из них схватил меня за руку.

– Коли ее! – скомандовал он.

О черт… Нет, только не это. Я вырвалась из захвата и пырнула его ножом в брюхо.

Мужчина зажал лезвие ладонью, разрезав ее до кости. Однако это позволило ему избежать смертельного ранения. Нож полетел на пол и громко звякнул по кафелю.

– Вот сука! Клади ее на пол!

Он завел руку мне за шею и подбил под коленки, отчего я рухнула вниз.

– Нет!

Я попыталась вывернуться, но хватка была поистине железной. Бандит упер меня коленями в пол, а свободной рукой больно сдавил шею.

В руках у второго появился шприц, и я почувствовала, как в шею мне входит игла. Под кожей образовался плотный комок из-за введенного препарата. Удары сердца замедлились, глаза сомкнулись, и я потеряла сознание. Последнее, что щелкнуло в моем мозгу, было «Кроу»…

В себя я пришла от мерного и мощного шума работающих моторов. Приоткрыв глаза, я обнаружила, что лежу лицом вниз на полу салона самолета. Слева и справа вдоль бортов располагались ряды кресел. В креслах напротив друг друга сидели несколько человек в черных кожаных куртках. В свете салона поблескивали маленькие, словно бусинки, глаза. До меня донеслись звуки неспешного разговора.

А я тем временем лежала на полу, как куль с дерьмом.

Шевелиться было опасно. Мне совсем не хотелось привлекать к себе лишнее внимание. Если бы они увидели, что я очнулась, то либо снова накачали наркотиками, либо сделали еще что похуже… Так что мне оставалось лишь созерцать подрагивающий пол да слушать непрерывный рев двигателей.

Скорее всего, меня везли снова в Италию. По моим ощущениям, самолет находился в самом центре Атлантики. Слушая рокот пропеллеров, я молилась о том, чтобы мы столкнулись со стаей диких гусей и рухнули в океан. Такой вариант устраивал меня куда больше, чем перспектива оказаться в руках этого психопата Боунса.

Меня аж передернуло от одной этой мысли.

Кроу знал о моем похищении, но я не слишком рассчитывала на то, что он сможет найти меня. Сейчас меня перевозят самолетом, а вскоре я окажусь на земле. И даже если мои похитители не удалили чип из моей ноги, то Боунс уж точно догадается, как только я окажусь в его доме. Можно было пощупать ногу пальцами, но я боялась шевельнуться. Впрочем, отсутствие болевых ощущений намекало, что чип находится на месте, а без специального детектора обнаружить его невозможно.

Ох, лишь бы он только еще работал!

Если сигнал достаточно сильный, то Кроу наверняка засечет его. И в таком случае есть шанс, что он успеет отбить меня, пока я не оказалась в каком-нибудь поместье или доме Боунса под охраной его частной армии. Я верила, что Кроу спасет меня. Ради меня он готов на все. И пусть он не любит меня, но зато заботится обо мне гораздо больше, чем сам думает. И если для моего спасения придется отдать жизнь, он все равно вытащит меня из беды – целую и невредимую.

Глава четырнадцатая

Кроу

– Только сунься, и я тебе х*й отрежу!

Я слушал приглушенный голос моей Пуговицы, отбивавшейся от врагов. По их акценту я сразу же догадался, кто это и откуда. По именам я их, конечно, не знал, но, на кого работают, догадался безошибочно.

Ну а на кого еще они могли работать?

– Давай же, Пуговица…