Ее любовь. Его верность. Пуговицы и боль

– Мы разрабатывали план, как убить Боунса. В итоге порешили взорвать одно из его предприятий, чтобы выманить его из логова. А потом, как он появится, застрелить.

– То есть ты знаешь, где он сейчас находится?

– Сейчас – нет. Это дело времени.

– Ты думаешь, он в Италии?

– Пока что его здесь нет.

Мы убили много его людей, поэтому, скорее всего, Боунс скрылся во Франции или в России, чтобы восстановить силы. Он знал, что мы временно взяли верх, – если не от своих собственных людей, то уж точно от полиции.

Перл покрутила в пальцах бокал и посмотрела на свет сквозь вино.

– Н-да… Думаешь, стоит ли нам продолжать этот разговор, хотя ни ты, ни я этого не хотим?

Я посмотрел на нее, ожидая, когда Перл посмотрит мне в глаза. Но та разглядывала свой стакан, старательно избегая моего взгляда. Мне не нравилось такое ее поведение, потому что я сам был прямой человек.

– Когда разговариваешь со мной, смотри мне в глаза!

Перл помедлила секунду, но все же подчинилась. Было видно, что ей очень не понравился мой приказной тон, однако ее это одновременно и возбуждало. С одной стороны, она злилась, когда я вел себя как главный, а с другой – ей это доставляло некоторое удовольствие. Она была сильной женщиной, и ей требовался сильный мужчина. Сильнее, чем она.

– Так что за разговор?

– О нас с тобой, – сказала Перл, отодвигая в сторону бокал.

– Я полагаю, что мы это уже обсудили раз и навсегда.

Действительно, сказал же я ей эти три волшебных слова. Что еще ей было нужно?

– Я о Боунсе, вообще-то. Что с ним делать?

– Убить. Я ж уже говорил тебе.

– А что, если тебе не удастся? Что, если ты не сможешь его убить?

От обиды у меня сузились глаза:

– Если я обещал тебе убить его, то убью!

– Да я в этом и не сомневаюсь, – нарочито спокойным голосом отозвалась Перл. – Но что, если его не удастся вычислить? Может быть, он постоянно переезжает. Может, лучше нам уехать из Тосканы куда-нибудь?

– Нет.

«Ну что я за мужчина, если уклонюсь от битвы?»

– А почему он до сих пор не узнал, где ты живешь? Он же знает, что ты выпускаешь вино, так что вычислить твое местоположение не составило бы большого труда.

– Да, он знает про вино. Но факт нахождения здесь моих виноградников вовсе не означает, что я и живу тут же. По бумагам поместье принадлежит некоей семье, которая приобрела его у меня. Договор липовый, но Боунс об этом не догадывается. Что же до самого дома, то его нет даже на картах. Он нигде не зарегистрирован. Вся корреспонденция идет через абонентский ящик во Флоренции, да и то на вымышленное имя. Так что ему не выследить меня. Не беспокойся на сей счет.

Она сидела напротив меня, держась с поистине королевским достоинством и изяществом. Волосы ее, забранные назад, открывали ее лицо, а красная помада делала ее губы чуть более полными и от этого еще более соблазнительными. Ее прямота и откровенность придавали ей царственности. Я всегда чувствовал себя королем в этом мире, а Перл стала моей королевой.

– То есть мы и дальше будем здесь жить? – спросила она.

– Ну да.

– И я могу жить здесь сколько захочу?

– Пуговица, – сказал я, прищуриваясь, – ты можешь жить здесь вечно.

Даже после того как я убью Боунса, она должна остаться со мной. Я не позволю, чтобы она сняла какую-то там конуру во Флоренции и приезжала ко мне на пару дней… Я сказал, что люблю ее, но это мое откровение значило куда больше, нежели думала сама Перл.

– Теперь это твой дом.

Перл быстро отвела глаза… но недостаточно быстро. Я заметил, как в уголке ее глаза что-то сверкнуло, но она тотчас же сморгнула набежавшую было слезу.

Я сделал вид, что ничего не заметил.

– Но пока не миновала опасность, то есть пока жив Боунс, ты не должна выходить за пределы поместья.

Она не стала настаивать и выступать за свободу и свои права, а просто ответила:

– Хорошо. А ты можешь дать мне пистолет?

– Ты хочешь пистолет?

– Мне нужен пистолет.

– Считай, он у тебя уже есть.

Она отпила немного вина и произнесла:

– Есть кое-что, что я действительно хочу…

У ее ног и так лежали все богатства, что я мог дать. Чего же боле?

– И что же?

– Я хочу убить Боунса сама, – сказала она, глядя мне в глаза. – Я знаю, что ты и Кейн хотите отомстить за вашу сестру, за Ванессу… Но я действительно хотела бы сама пристрелить его.

Я не смог отказать ей в этой просьбе, помня о том, что сделал с ней Боунс. Она это заслужила. – Если ситуация будет подходящей, изволь.

– Спасибо, – прошептала Перл. – Это значит гораздо больше, чем я могу сказать…

Никогда не забуду, как я впервые увидел ее в опере. Даже издалека было хорошо заметно, как горят ее щеки и как часто она дышит. Она сидела рядом с самым безжалостным человеком в мире, она была напугана. Она не подчинилась ему, не предалась горю – она искала возможность обрести свободу и была только лишь напугана. В тот раз ее красота не очень сильно тронула меня. В Италии мне приходилось видеть множество красивых женщин. Тогда я не заметил в ней ничего особенного… до тех пор, пока не увидел огонь в ее глазах. И я погиб…

– Но ведь ты заслужил это не менее моего.

– Я бы не сказал так…