Ее любовь. Его верность. Пуговицы и боль

Кроу, не отрываясь, смотрел на меня, причем глаза его стали темнее самого ада. Его руки тянули и тянули наручники, хотя это и было бесполезно. Он двигал бедрами снизу вверх, а шея от напряжения стала похожа на узел из перекрученных канатов.

– Боже, я кончаю!

Я вся сосредоточилась на своем клиторе и нанизалась на всю длину его члена. Зародившийся где-то на периферии сознания экстаз быстро приближался. Я хорошо знала, что это будет ослепительной и мощной феерией. Оргазм должен был разорвать меня на бесконечное количество частей, и я не хотела откладывать.

– Как. Же. Черт возьми. Классно!

Между ног у меня словно взорвался снаряд, и в то же мгновение я унеслась ввысь к звездам. Запустив ногти в плечи Кроу, я завопила изо всех сил прямо ему в лицо. Его имя не покидало мои уста, и скоро я почувствовала, как в горле у меня полностью пересохло.

При этом я продолжала сидеть на его члене, шаря руками по груди Кроу. Под пальцами сочилась испарина, а его мускулы были напряжены до предела. Наступивший оргазм лишил меня последних сил и буквально высосал энергию из тела.

Кроу при виде выражения наслаждения на моем лице возбудился еще больше:

– Ударь меня!

Я прошлась по всему его члену, чтобы он смог почувствовать каждый миллиметр моего лона.

– Ударь меня, Пуговица!

Я несильно шлепнула его по щеке.

– Сильнее!

Еще один удар. Послышался звук, как от аплодисментов.

– Еще сильнее!

На этот раз я огрела его так, что голова дернулась в сторону.

Кроу зарычал, его глаза закрылись, и на лице появилось приятное выражение.

– Еще!

И я снова зарядила ему знатную оплеуху.

Он снова дернулся, а на щеке проступило красное пятно. Кроу сжал челюсти и открыл глаза, в которых светились счастье и удовольствие.

– Еще разок…

Я исполнила его просьбу, вложив в удар все оставшиеся силы.

– Ах ты ж!..

Кроу весь напрягся и вдруг выпустил в меня весь запас своей спермы. Объем был настолько велик, что излишки потекли у меня между ног, и я ощутила обжигающее прикосновение его семени.

Кроу потребовалось около минуты, чтобы схлынула волна наслаждения, и он смог вернуться с небес на землю. После моей «работы» щеки его полыхали пожаром, но выглядел он куда более довольным, чем я когда-нибудь замечала.

– Ты меня заездила…

Я ожидала, что он отпустит какую-нибудь сальность или повелительным тоном прикажет освободить его, и поэтому его слова застали меня врасплох. В них сквозила неподдельная искренность, как тогда, когда он сказал мне, что любит.

– А ты – меня.

– Отпусти меня!

По моему лицу катились слезы, а пальцы цеплялись за ковер. Я запустила ногти в ткань, так, чтобы он не мог тащить меня по полу. Ради спасения я готова была хвататься за любую соломинку.

Боунс ударил меня по ноге, едва не сломав ее. – Заткнись, ты, вещь!

– Стой!

Я дрыгнула ногой, насколько мне хватило сил. Нет, не будет такого, что я снова стану рабыней этого сумасшедшего! Иначе моя жизнь превратится в сплошную боль и пытку.

– Пожалуйста, отпусти!

– Пуговица!

Меня обняла чья-то сильная рука.

– Пуговица, я здесь!

Этот голос проник мне в уши и принес облегчение. Вдруг из ниоткуда появился Кроу, схватил меня обеими руками и потянул на себя, вырывая из объятий моего мучителя. Но я никак не могла перестать плакать. Ужас не хотел выпускать меня из своих лап.

– Пуговица, да проснись же!

Последовал еще один рывок, и кошмар прекратился.

Я села на постели и судорожно скомкала простыню. Распахнув глаза, я увидела только лишь очертания спальни Кроу. Меня всю трясло, и как ни пыталась я вдохнуть глубже, воздуха все равно не хватало. Лицо все в слезах, тело в холодном поту…

– Пуговица, – раздался рядом нежный голос Кроу. – Это всего лишь сон. Кошмар. Но он закончился. Ты со мной, и ты в безопасности.

Он не трогал меня, оставаясь на расстоянии около фута. Руки его уперлись в бока, но по глазам я видела, что ему не терпится обнять меня.

– Ты со мной, и ничего страшного нет.

Однако горячие слезы никак не унимались, а мое тело продолжало сотрясаться в конвульсиях. Кошмары все еще время от времени преследовали меня, но их никогда не случалось, если я спала вместе с Кроу. А теперь… я не могла понять, откуда пришел этот ужас, и это пугало еще больше. Грудь мою сотрясали рыдания. Я старалась унять их, пока они не перешли в истерику.

– Ты в безопасности, – повторял Кроу, стараясь привести меня в чувство.

Он не требовал уняться и взять себя в руки – просто терпеливо говорил со мной. Раньше он запрещал мне рыдать, но теперь сочувственно смотрел на мои слезы безо всякого раздражения.

– Я никому больше не позволю причинить тебе зло. Пуговица, ты знаешь, что я всегда держу слово.

Наконец, я смогла заговорить:

– Я знаю.

Кроу придвинулся ко мне и обнял меня своей сильной рукой. Объятие его было теплым, а не грубым и холодным, как у Боунса. Кроу прижался ко мне лицом и запустил свои пальцы мне в волосы, чтобы успокоить.

– Хочешь поговорить со мной?

Но последнее, что я хотела, так это вновь переживать недавний кошмар. Лучше бы он сгинул в дальних закоулках моего сознания и не возвращался никогда. Мне хотелось думать, что этого никогда со мной не происходило.