Как мне захотелось поподробнее расспросить его насчет «подходящей девушки»… Я готова была его поджарить – пусть скажет, что имеет в виду! Только неимоверным усилием воли мне удалось сдержаться.
– Да с Брюсом… У него целый ритуал употребления бананов. Он им чуть ли не поклоняется! Ест их каждый день в определенное время. Черт побери, он и с Наташей познакомился из-за банана. В тот день она пришла на собеседование насчет работы и нечаянно съела его банан. Я даже уверен, что он нанял ее только для того, чтобы наказать – как бы это ни было глупо.
– Ты уходишь от ответа, – сказала я. – Для чего ты все это затеял?
Усмехнувшись, Уильям поднял брови.
– Сам не знаю. Просто… чем бы мы с тобой ни занимались, все немного ново для меня.
– Да? Ну конечно! У тебя же каждую неделю новая девушка!
– Не в этом дело. – Он смущенно опустил глаза. – Ну, допустим, я никогда не предлагал работу понравившейся мне девушке. У меня никогда не хватало терпения дожидаться. Или я получаю то, что хочу, или иду дальше. С тобой почему-то все по-другому.
– Понравившейся тебе девушке?
Сердце забилось быстрее, я почувствовала себя школьницей. Которая только что получила записку от предмета своей любви.
– Тебе куча народу скажет, какой я кусок дерьма. Так что, может, ты и права была, когда хотела меня отшить.
Я повела бровями:
– А может, я охочусь за твоими деньгами?
Он засмеялся:
– Сомневаюсь. Эти вещи я чую за версту. Черт побери, ты даже не похвалила мою офигенную квартиру! И вообще пыталась отделаться от меня… Как-то не похоже на охотницу за деньгами.
– Может, я хитрее тех охотниц, которые тебе попадались.
Он поднялся, шагнул ко мне. Я пыталась соблюдать дистанцию и, отступая, уперлась в тумбу. Курица и овощи уже подгорали, пора было их помешать, но почему-то я не могла на этом сосредоточиться. Я думала только о том, какой от него исходил запах, и о том, что несколько минут назад он стоял передо мной с голым торсом, блестящим от капелек воды. И все это совершенство от меня отделяла только небольшое пространство и немного одежды…
– Хитрее, говоришь? – Теплое дыхание Уильяма едва уловимо пахло мятой. С каждым его словом меня обдавало этим мягким ветерком. – Судя по тому, что я о тебе знаю, – нет.
Он обвел меня глазами, почти лениво – будто не замечал, в каком я ужасе от того, что стою к нему так близко.
– Однако, – произнес Уильям, разглядывая что-то у себя в руке. – Г-ризли – это кто?
– Что? – ошарашенно спросила я.
Я проследила за его взглядом. Он смотрел… в мой телефон, который таинственным образом оказался у него в руке. На экране видна была часть сообщения, к сожалению, только часть… и эти несколько слов читались странновато:
– Г-ризли – вообще-то моя бабушка, – сказала я медленно. – Она считает, что надо жить в ногу со временем, поэтому рьяно смотрит телевизор, лазит в Интернете и даже заглядывает в «Словарь городского сленга». Постоянно выуживает какие-нибудь жаргонные словечки – удивить меня. Ей восемьдесят пять…
Губы Уильяма растянулись в улыбке.
Я поймала себя на том, что пялюсь на него, и быстро отвела взгляд, надеясь, что он не заметил.
– Понятно… Г-ризли – твоя бабушка. А что за мальчик, которого ты хочешь «упаковать»? В мешок для перевозки трупов? Мне надо беспокоиться?
– Ты за кого боишься, за мальчика или за себя?
– Офигеть. Что, за обоих надо? Может, ты кем-то одним обойдешься?
Я засмеялась:
– Да только один и есть. Один
Ничего мальчишеского в Уильяме не было, разве только озорной блеск, всегда мерцавший в его глазах.
– Кажется, она имеет в виду… Ладно, давай считать, что она и вправду писала про мешок для трупа.
– Ага. – Он кивнул. – Я понял, ты сказала бабушке, что собираешься в койку меня упаковать.
– Это было очень бесцеремонно с твоей стороны. – Я не удержалась от смеха.
– Бесцеремонность – только один из моих многочисленных талантов. Но давай не отклоняться от темы. Почему Г-ризли считает, что ты собираешься меня «упаковать»?
– Потому что спятила? – предположила я. – Я ей даже не говорила, как тебя зовут. И вообще не давала ей лишней информации.
– Понятно. То есть ты стараешься не говорить обо мне. Скажи, а ты часто ловишь себя на том, что говоришь или думаешь обо мне? Особенно по ночам?
Я уже открыла рот – сама не знаю, что хотела сказать, – и тут мы оба почуяли запах гари.
– Ч-черт! – прошипела я.
Уильяму пришлось отступить, чтобы я смогла развернуться. Я мигом убрала сковородку с плиты, но ужин сгорел к чертям. Я включила вытяжку на полную мощность и оперлась ладонями на тумбу, вздыхая над обугленной едой.
– О! – Уильям повел носом. – Креольская приправа!
Глава 6
Уильям