Ее вишенка

Ладно, присудим Уильяму очко за хороший вкус. Если судить по кинофильмам, дома супербогатых людей захламляли всякие пикантные произведения типа вагины размером в человеческий рост, статуй обнаженных женщин и разного рода фаллических символов. Наверное, если у тебя куча денег, такие вещи воспринимаешь уже не как пошлую дрянь, а как новое слово в искусстве. Я бы назвала такое по меньшей мере странным. Кому охота перед сном прогуляться по вагине? Зачем – чтобы каждый день чувствовать себя заново рожденным? Или разбить себе лоб о двенадцатифутовый эрегированный фаллос, пробираясь ночью к холодильнику?

Вот и кухня. Красота! Окна пропускали восхитительно много естественного света, и открывался вид на второй этаж пентхауса, что давало ощущение невероятного простора; в Нью-Йорке я такого чувства не испытывала никогда.

Я обнаружила шкафчик, доверху набитый самой разнообразной снедью. Что же приготовить?

И тут раздался звук… Так шкворчит баллончик, когда я выдавливаю на пирожное взбитые сливки. Я повернулась – в дверях стоял Уильям, из одежды на нем было только белое полотенце вокруг пояса. В руках он действительно держал баллончик со сливками, и на обоих сосках уже красовалось по пышной белой розочке.

– О, привет, – сказал он насмешливо-соблазнительным голосом. – Я тут принарядился…

Я закрыла глаза рукой, хотя трудно было не смотреть на него. Только мельком увидела голый торс, но и этого хватило, чтобы оценить его телосложение. Прямехонько из моей мечты… Четко выделялась каждая мышца на теле. Ни капли жира, идеальное сочетание мощи и стройности!

Он мог бы сойти за профессионального спортсмена. Еще бы поменьше нахальства и беспардонности…

– Ну и шуточки у тебя, – сказала я. – Ты знаешь, что такое домогательства на работе?

– На работе? Я здесь живу, – обиженно сказал Уильям.

– Но я-то пришла сюда работать! По твоей просьбе.

Он вздохнул:

– Ладно. Если ты такая зануда, пойду… Черт! Бестия!

Этот возглас заставил меня выглянуть из-под рук – как раз в тот момент, когда собачка попыталась схватиться зубами за полотенце и повиснуть на нем. Полотенце слетело. Я снова закрыла глаза руками. Щеки горели от смущения.

– Ничего страшного, – сказала я. – Продолжай.

Снова раздалось шипение баллончика. Еще раз, и наконец, последний пшик.

– Так, готово… Точно не хочешь сладенького? Если не любишь банановое мороженое, у меня в холодильнике есть вишня…

– Что, не можешь отобрать полотенце у малявки-щенка?

– Ты же мне велела ее баловать!

Я повернулась к нему спиной.

– Пожалуйста, пойди оденься!

– Как же я оденусь, я весь в сливках!

– Раньше надо было думать. Ведешь себя как двухлетний…

Он вздохнул:

– Ах, Вишенка, какая ты злая…

Я закатила глаза, однако улыбнулась. Уильям ушел, Бестия побежала за ним.

Я хотела, чтобы он мне не нравился. И хотела, чтобы это получалось само собой. Но он вел себя так естественно-беззаботно… я ни у кого не встречала такой манеры. Будто даже не понимал, что нарушает правила – просто не удосужился их запомнить! От любого другого я сбежала бы как от чумы. А с Уильямом – даже не удивлялась и тем более не боялась. Уж такой непосредственный…

Наверняка он знал, как я отреагирую на его дурацкую выходку со сливками, и все равно провернул это – просто для смеха.

Он вернулся, слава богу, одетым, и я снова обрела способность соображать. Потому что у меня в голове все настройки посбивались, когда он демонстрировал тут свой голый торс.

– Должна тебя кое о чем спросить.

На ужин я решила приготовить обычное рагу с курицей и овощами, с моей фирменной приправой – наверняка он от нее обалдеет.

– Для тебя все это шуточки или ты серьезно?

– А? – откликнулся Уильям.

Пока я готовила, он сидел за столом, уткнувшись в телефон. Надел черную рубашку и серые брюки, однако, похоже, решил, что обувь необязательна. Его темные волосы были еще влажными после душа и торчали в разные стороны, так и хотелось пробежаться по ним пальцами, пригладить…

– Так, – сказала я, собравшись с духом.

Вот уж безропотной мышкой притворяться не стану!

– Ты просто хочешь переспать со мной или это что-то другое?

– Ого… – Уильям оторвал глаза от телефона. – Это же место работы! Ты знаешь, что такое сексуальное домогательство? Не надо мне угрожать, я боюсь!

Я уперлась рукой в бок и обошла вокруг него, вспомнив в этот момент бабушку.

– Даже не пытайся, – сказала я, ткнув в его сторону деревянной лопаткой. – Тебе еще повезло, что я…

– А что, побежишь в отдел кадров? Ну ведь смешно же было? Только скажи, что не смешно, – тут же запишусь к психотерапевту. Клянусь!

Я сжала губы, однако не удержалась от смеха.

– Просто детский сад!

Он покрутил рукой в воздухе: «Продолжай».

– Но смешно…

– Так и знал! – воскликнул он и торжествующе рассек воздух сжатой в кулак рукой. – Я это в одном фильме видел и все хотел попробовать. Просто не было подходящей девушки.

Я коварно промолчала, и он как-то поспешно продолжил:

– Понимаешь, такой девушки, которая не расстраивается из-за всякой ерунды. Ты вот спокойная, не дергаешься. А мне нервотрепки хватает в общении с мистером Бананом.

– С кем, с кем?