Ее высочество

 Три зимних обеда, и маленькое интимное придворное торжество в день рождения ее высочества с фейерверком и ее инициалами М. К. из цветов страны -- зеленого и желтого. И шесть маленьких субботних вечеров в собственных покоях ее высочества, где дюжина офицеров гарнизона с молодыми дамами из придворного круга танцевали, а синьор Песталоцци учил их кадрили, которую надо было танцевать в костюмах в день рождения его высочества герцога.

 Ежегодный базар в общественном собрании, где ее высочество встречали с букетом у подножия лестницы в ратуше, первый член комитета вел ее высочество по зале (Ее высочество никогда не умела соразмерить свою походку с походкою членов комитета общественного собрания), ее высочество занимала место на украшенной цветами страны трибуне, и тогда придворный актер господин фон Пельниц, принимавший благосклонное участие в торжестве, декламировал "Колокол".

 Господин фон Пельниц был единственный в зале, кто был не совсем тверд в "Колоколе". Он вкладывал в свое чтение много пафоса, и на конце каждого стиха приподнимался на цыпочки. Господин фон Пельниц восполнял пробелы своей памяти тем, что испускал какой-то долгий, сплошной звук, напоминавший отдаленный гром; при этом вращал в воздухе своими руками, как крыльями ветряной мельницы.

 Когда господин фон Пельниц кончал, -- с каждым годом дольше приходилось ждать, пока господин фон Пельниц кончит с " Колоколом -- ее высочество говорила:

 -- Мне очень приятно.

 Ее высочество очень охотно сказала бы больше, но она не кончала и, стесненная своими руками (Ее высочество постоянно, когда начинала говорить, имела такой вид, точно ей хотелось спрятать свои руки), она повторяла:

 -- Мне очень приятно. Как всегда, я очень рада.

 Фон Пельниц кланялся и пыхтел, как кит.

 С каждым годом фон Пельницу все тяжелее становилось декламировать "Колокол", и раскаты грома в его чтении слышались все чаще.

 После каждого базара фон Пельниц надеялся сделаться кавалером ордена герцогского дома. Фон Пельниц уже обладал медалью за искусство: ее высочество герцогиня милостиво изволила пожаловать медаль господину фон Пельницу в день двадцатипятилетнего юбилея. Фон Пельниц в день своего двадцатипятилетнего юбилея исполнял роль Ромео.

 Ее высочество проходила по залам и покупала что-нибудь у каждого столика.

 У супруги обер-бургомистра она покупала пфеферкухен [имбирные пряники], -- супруга обер-бургомистра сама их пекла.

 -- Я с особенным удовольствием ем ваши пфеферкухены, -- говорила ее высочество.

 Каждый год ее высочество ела пфеферкухены супруги обер-бургомистра с особенным удовольствием. Все хозяйки резиденции выпросили себе рецепт "пфеферкухен ее высочества".

 Обойдя все столы, ее высочество осматривала выставку. Там был зверинец. Молодой преподаватель гимназии выставил ученую свинью. Она говорила хрю-хрю, когда ее щекотали.

 Ее высочество принцесса Мария-Каролина смеялась так, что графиня фон Гартенштейн начинала кашлять.

 Графиня Теодора-Анна-Амалия фон Гартенштейн вообще не понимала, почему ее высочество иногда, -- "и по самым неуместным поводам, моя милая", говорила она mademoiselle Leterrier, которая жила в дворцовом флигеле в качестве заведующей бельем, -- позволяет себе так хохотать, -- "взрывы хохота, моя милая", -- помирать со смеху.

 -- Ах, вы, конечно, знаете, -- говорила графиня фон Гартенштейн, -- горе в том, что она никогда не обладала грациею. И когда она так смеется...

 Графиня фон Гартенштейн не умела выразить своего сожаления. Статс-дама, графиня фон Гартенштейн, смеялась всегда скромно, закрывшись своим платком.

 -- Не всякий имеет l'air du trône [здесь: дух трона -- фр.], -- говорила mademoiselle Leterrier.

 Она была, мягко выражаясь, не обрадована тем, что принуждена была довольствоваться положением простой экономки.

 Графиня фон Гартенштейн бросала в пространство взгляд, полный отчаяния.

 -- Дорогая моя, о высоких особах лучше молчать.

 Ее высочество осматривала весь базар. У выходных дверей обер-бургомистр держал речь. Все время, пока он говорил, верхняя часть его тела двигалась так, словно он собирался рубить дрова. Когда речь кончалась, ее высочество несколько времени стояла и припоминала подходящие слова. Потом она говорила:

 -- Благодарю вас. Я очень тронута...

 И уходила, когда остальные еще стояли и ждали, что она скажет еще что-нибудь.

 Нелегко было ее высочеству сказать что-нибудь.

 Так же бывало и в тех случаях, когда ее высочество прибивала к древку знамя стрелкового общества, или закладывала первый камень.

 Проходили дни, один как другой. Не было никакого изменения. Все постоянно оставалось по-старому.