Эффект бабочки, Цикл: Охотник (СИ)

бутылками, крутить шейкер на пальце, да и вряд ли когда-нибудь смог бы. Чёрт

возьми, я даже названия коктейлей не знал, и спасала меня лишь небольшая памятка, буквы на которой были столь крохотными, что прочесть их не помогали даже очки, если

только не лупа! После нескольких обслуженных посетителей Мик прогнал меня на кухню, а сам занял своё законное место.

— Кажется, у вас всё наладилось. — Лиззи рядом со мной тщательно промывала мяту.

— Давно не видела Мика таким счастливым и довольным.

— Надолго ли это, — вздохнул я, следя за приготовлением чесночных гренок. Рассеянно

оглядывая шкафчики, я открывал их один за другим, изучая содержимое, запоминая, прикидывая, где и что лежит, для чего можно было бы использовать. Поглядев на пару

пакетиков специй, я высыпал немного в плошку, где вяло поблёскивало масло с

чесноком. — Я впервые себя таким счастливым почувствовал, знаешь? Как будто более-

менее на своём месте оказался.

— Более-менее? — Элизабет ничем не вы

е казала своё удивление, а только слегка

приподняла брови, откладывая мяту в сторону и доставая из холодильника пакет

лаймов.

— Не сочти меня за дурака или психа, — начал я, оперевшись на столешницу и глядя на

сковородку, — но меня вечно преследует чувство, что всё идёт не так. Что я не там и

не с тем, с кем бы ни был в этот момент, что вокруг всё не то. Мне кажется, что

кто-то безумно тяжело болен, и мне становится плохо от этого.

От нервов я начинал путать слова, молоть чепуху, глаза будто резало от сильного

запаха специй, и я поспешил закурить. Лиззи смотрела на меня пару мгновений

абсолютно безразлично, затем пожала плечами, нарезая лаймы.

— Вселенная бесконечна. Может, однажды ты найдёшь, что ищешь. Из меня тот ещё

советник, но пока что тебе и сейчас неплохо.

Тут я с ней был полностью согласен. Да я был счастлив, как никогда в жизни: началась череда дней, когда я был влюблён! Столь страстно и неистово, что это даже

немного пугало. Почти три месяца пролетели, а я всё не мог надышаться своим

спокойным тёплым счастьем. Днём и вечером я занимался баром вместе с Миком. И

ничего не было лучше ощущения того, что ты занимаешься, наконец-то, чем-то не один.

Более того, что это дело тебе нравится. Но что самое важное — рядом, всего лишь

руку протяни, и коснёшься, стоит близкий, важный человек. И он делит с тобой эти

суетные дни. Мне нравилось готовить закуски и более плотные блюда, включая на

плеере французский рок и забываясь. Иногда Микаэлису приходилось силком вытаскивать

меня оттуда, если я слишком сильно увлекался и начинал кулинарные эксперименты.

Приятнее всего было после, когда перед сном я мыл оставшуюся после нашего ужина

посуду, а Мик просто льнул ко мне и обнимал сзади. Потом, конечно, компенсировал

это в постели, но уют был непередаваемый.

Этот закулисный, но тёплый «ламповый» роман неожиданно закончился жаркой июньской

ночью. Духота была невероятная, от стр кота вездесущих цикад пухла голова, и в тот

е

вечер особенным успехом пользовались холодное пиво и иные прохладительные напитки, а также всё, что содержало мороженое. Осталась всего пара посетителей, Мик был в

ванной: совсем напившийся мужчина позволил своему ужину вывернуться на хозяина

заведения, когда тот решился проводить его до вызванного такси. Я был занят

анализом остатков и движений денежных средств бара, уставив взгляд болящих глаз в

экран ноутбука. Припомнив, что во время открытия наведалась пара инкассаторов, занёс данные в нужной вкладке, готовясь подводить итоги смены. В первый день я

перепутал всю документацию, не мог свести итоги и жутко разозлился, но теперь уже

мог бы закрывать день с завязанными глазами. Заказы на ближайшие даты были сделаны, средств на счету было достаточно, и я прикидывал, что будет следующим дополнением к

нашему (как же тепло звучит это слово!) бару. Колокольчик звякнул, а я не стал пока

поднимать голову, боясь перепутать цифры и начать всё сначала. Человек сел напротив

меня.

— Пиво.

— Светлое? Тёмное? Охлаждённое? Безалкогольное? — подведя итог и сохранив всё, я

убрал карандаш, который вдумчиво грыз, за ухо и наконец выпрямился.

— Холодное светлое. Какое там у вас есть.

Я уже потянулся к холодильнику, но замер, взглянув на пришедшего. Казалось бы, много лет назад, в другой жизни, в другом мире, это был улыбчивый лучезарный

мальчишка, обладавший доверчивым взглядом. Недалёкий, беззаботный, неусидчивый.

Молодой мужчина передо мной выглядел усталым, осунувшимся. Губа его была разбита в

нескольких местах, на скуле красовался свежий кровоподтёк. Белоснежные волосы были

аккуратно, изысканно зачёсаны назад, но несколько прядок, вопреки всему

педантичному виду, упрямо падали на усталое лицо.

— Сэто? — Я не узнал собственный охрипший голос, когда заговорил.

Молодой человек поднял голову, посмотрел на меня алыми, как у лабораторного

кролика, глазами. Всего мгновение непонимание царило на его лице, а затем он вдруг

заулыбался:

— Артемис? — На этом я вздрогнул, сжимая пальцы на краю барной стойки. — Арти, это

ты? — И молчал, глядя на выступившую на губе кровь. На впавшие щёки и синяки под