Эффект бабочки, Цикл: Охотник (СИ)

просилась на язык — я проглотил и её. Чтобы найти на телефоне нечто интересное, пришлось постараться, ведь, по моему мнению, исключительно всё там было интересно и

выбрать среди тщательно скопленных мною богатств особую жемчужину было

проблематично. Но вскоре недра итальянских фразеологизмов полностью поглотили моё

внимание. Они же и усыпили меня уже через пару часов. Впрочем, такое монотонное

занятие в машине, что мерно двигалась в неизвестном мне направлении, не могло не

убаюкать.

Разбудил меня снова резкий толчок. Но на сей раз не толчок в яму семейного краха, а

задние колёса, зацепившие какую-то неровность и заставившие тачку ощутимо

подпрыгнуть, встряхнув пассажиров — и меня в том числе. Осознав себя вновь

задремавшим, я даже несколько поёжился: снаружи уже было утро. Снова. Шея и спина

болели нещадно, едва не заставляя меня шипеть от иголок, пробегающихся под кожей, однако я удержался от комментариев. Густой, почти молочный туман стелился низко к

земле, и за его покровом было сложно что-то различить. Впрочем, мы ехали так

медленно, судя по всему, вовсе не из-за тумана. Похоже, мы, наконец, прибыли.

Тяжёлые кованые ворота распахнулись, и отец принялся заруливать вовнутрь. Колёса

глухо шуршали по гравийной дорожке. Если бы я не был уверен в том, что из Японии мы

никуда не девались, я бы предположил, что мы заглянули на огонёк к английскому

аристократу. Полукруглая мраморная лестница огибала крыльцо с двух сторон, высокие

колонны поддерживали крышу над входом, откуда скалились горгульи — страшные, как

моя жизнь. Высокие окна были задёрнуты тяжёлым бархатом тёмно-бордовых штор, и

толком не было дано понять, что же происходит за их границей. Тот, кто

спроектировал это здание, явно плохо дружил с какими бы то ни было понятиями о

внешнем виде домов и как таковых усадеб: несколько труб торчало в самых неожиданных

местах, а потому крыша казалась очень злым ежом, почти что дикобразом. Но, несмотря

на всю нелепость, выглядело это место как-то угрюмо и почти что зловеще. «Вот тебе

и отпуск, — мысленно вздохнул я, первым выкатываясь из машины и принимаясь

потягиваться, гнуться во все стороны, разминая затёкшее тело. — Здравствуй, семейка

Аддамс».

Оглядевшись по сторонам, я передёрнул плечами: дымки тумана обступали всё вокруг, подобно стае голодных призрачных ворон-падальщиков, которые пока лишь наблюдали и

не торопились накидываться. Морок пытался протягивать прозрачные щупальца за

высокий забор, но точно обжигался и рассеивался, а потому аккуратно подстриженная

лужайка, распахнутые двери дома казались лишь более жуткими. Из машины со стонами

выполз Сэто, вытирая со щеки следы слюней и оглядываясь вокруг абсолютно осоловелым

от сна взглядом. Ещё бы! То он не спал сутками, готовясь к экзаменам, то вдруг спал

едва не втрое больше положенного. Вытащив из багажника наши сумки, я неуверенно

замер перед подножием лестницы, не зная, стоит ли туда подниматься и стоит ли

пересекать границу дома вообще.

Первой вперёд двинулась мать, воздушно поднимаясь по ступеням и задорно цокая

высокими каблуками, то и дело останавливаясь да поглядывая на нас с братом: мы

едва-едва переставляли ноги и не переставали зевать ни на секунду. Как только мы

добрались до верха, наш взор, медленно покатившись по полу, поймал чьи-то брюки —

навстречу вышел незнакомец преклонного возраста и в строгом костюме. Что ж, этого

худощавого седовласого старика в круглых старомодных окулярах можно было

запечатлеть натурой для портретов дворецких, какими их видели несколько десятков

лет назад.

— Добрый день, госпожа Акио, — чинно поклонился он, следом отступая в сторону и

пропуская нас внутрь. — Хозяин вынужден был вчера отправиться в срочный рейс в

Германию, но велел принять вас по высшему разряду. Он вернётся через несколько дней

и лично поприветствует вас. Позвольте показать вам комнаты?

Голос прислуги был сухой, как хворост, но при этом гладкий, абсолютно лишённый

каких-либо эмоций, если, конечно, можно было не считать глубокой неперевариваемой

усталости. Она читалась в каждом его отточенном жесте, в серых водянистых глазах и

приопущенных уголках губ. Мать добродушно кивнула сначала дворецкому, которого

взяла под руку, а затем нам — чтобы мы следовали за ней.

— В это время года мы стараемся не топить. Но коль вам будет угодно, вы всегда

можете воспользоваться камином, так, по крайней мере, предпочитает делать господин

Гото, — монотонно вещал мужчина, ведя нас через холл к лестнице, убегающей на

второй этаж. Каждый шаг отдавался глухим эхом ровно до тех пор, пока мы не ступили

на дорогущий и, как было несомненно, качественный ковёр, покрывающий ступени. — Для

вас и господина Рафаэля мы подготовили комнату на западной стороне дома, на втором

этаже. Там по соседству не так давно обустроили ванную, которой вы можете

пользоваться в любое время суток. Молодые люди желают получить раздельные комнаты

или совместную? — Он обернулся к нам, не сбавляя шаг.

— Совместную, — в тон ему отозвался я, демонстративно обнимая брата за плечо и

притягивая к себе, чтобы не потерялся.