Эффект бабочки в СССР

— А-а-а-а! — Даликатный похлопал себя по бронежилету оливкового цвета. — Это М69, наследие потенциальных противников. Нейлоновая зараза, жарко — ужас. Они в таких обдергайках еще по Вьетнаму гоняли. Но смотрится симпатично! И толк с него есть, определенно… От осколков уберечь точно может. Чего стоишь, залезай на водительское место!

И я полез на водительское место. Благо, было еще раннее утро, жара не завоевало господство в воздухе Афганистана, а потому — можно было ехать, не опасаясь изжариться в первые же минуты. Вдруг я осознал две совершенно дикие истины: я понятия не имел где я, и какое сегодня число! Даже — какой сегодня месяц! Июль — или уже август?

Канитель последних дней совершенно свела меня с ума. Бесконечное наматывание километров по Бадахшану, отлов наркоторговцев, которые таки всплыли в Файзабаде во время моего туда визита, и попытались штурмом взять чайхану, в которой мы с Гериловичем (и взводом лихих демонов из царандоя в гражданском, как оказалось позже) перекусывали чем Аллах послал… Драка была ужасная, разнесли всё местное заведение общепита, ор стоял на весь город — но нападавших таки взяли.

Короче — идея протащить живца-Белозора еще и по Бадахшану принесла свои плоды, и Казимир Стефанович неистовствовал по всей провинции, затравливая пакистанских барыг и их местных поставщиков. Ну а я носился следом за ним как хвост, и совершенно потерял связь с действительностью, и счет времени.

Вот и вчера — мы приехали под самый вечер на какой-то дальний блокпост, на котором тянули лямку мотострелки из 860 полка, Герилович сбагрил меня им, а сам усвистал куда-то в горы со своими «пацанами».

— Чего тупим, Белозор? — спросил Гумар. — Заводи мотор!

Я повернул ключ в замке зажигания и внедорожник тронулся с места. Автомобиль шел ровно, хрустел протекторами по камням, уверенно рычал мотором. Бойцы-мотострелки в расстегнутых на груди бушлатах и неуставных кроссовках вяло махали нам вслед из окопов и дверей ДОТов — для них с нашим отъздом всё возвращалось на круги своя, развлечения кончились!

— Теперь направо — и пили по дороге, сворачивать тут некуда… — штурман из погранца (а погранца ли?..) был, честно говоря, не очень.

— Так, хлопцы, мне нужны ответы! — решительно заявил я. — Ответы — и что-нибудь попить, а то подняли ни свет ни заря, ни умыться, ни побриться, ни водички, ни пожрать…

— А шо, тебе надо было принять ванну и выпить чашечку кофа? — уточнил Даликатный. — На вот, хлебни из фляжки, а потом мы привал сделаем где поспокойнее. На третьем блокпосту, например.

— И сколько для него?

— Километров тридцать…

— Кур-р-р-ва…. — вздохнул я, но к фляжке присосался.

— Так что там у тебя за вопросы? — поинтересовался Гумар.

— Где мы, когда мы, куда мы едем?

Лучше бы я не спрашивал. Говорил же Экклезиаст: «Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь!»

Сегодня было аж шестое августа тысяча девятьсот восьмидесятого года, мы находились на границе провинций Бадахшан и Панджшер, в Демократической Республике Афганистан и ехали брать интервью у Ахмад-шаха Масуда.

* * *

Я вел машину и пытался осознать, сколько всего пропустил, участвуя в сафари Гериловича, которое он устроил, имея целью отлов и уничтожение пакистанско-афганской наркомафии и контрабандистов.

Вся жесть этого мероприятия для меня заключалась в невиданной доселе для центральной советской прессы оперативности, с которой мои материалы публиковали в «Комсомолке». Похоже, кто-то там, наверху, решил всё-таки завернуть фарш обратно в мясорубку и спешно начал делать вид, что цели ввода советских войск в Афганистан не столько политические сколько… В общем, за всё хорошее против всего плохого. Мол, борьба с бандитизмом и наркомафией и теми темными силами, которые, сидя в роскошных кабинетах, этой нечисти потворствовали.

И один несчастный Белозор со своей сомнительной гонзо-журналистикой провинциального пошиба, который прямо с маковых полей пишет про героического полковника Ка (ни в коем случае не Гэ), и про опий-сырец, и про контрабанду самоцветов, и про простых советских парней, которые мужественно защищают города и веси Союза от ядовитого дурмана, пришелся как нельзя кстати. Вот что значит — в нужное время в нужном месте!

А про штурм дворца Амина «Альфой» пока никто толком и не знал, и не писал, и шансы вывернуть этот факт наизнанку имелись. Хотя где я — а где московские партийные бонзы? Куда мне было понять их великие и хитрые планы!

Но когда мы остановились на привал на третьем блокпосту, и я смог привести себя в порядок, и попить кофе — то просматривая сравнительно свежие советские газеты, в моей голове сформировались именно такие выводы. И на этом фоне наш вояж к Великому Таджику в Панджшер и полное молчание про адский ад, устроенный три дня назад Вазиру Хистаки у кишлака Шаеста, выглядели очень многозначительно.