Эффект Достоевского. Детство и игровая зависимость

Глава 4 Традиционные подходы к проблеме игромании у Достоевского

Как различные исследователи объясняли тягу Достоевского к игре? Переместимся на пятьдесят лет вперед – в эпоху, когда началось изучение навязчивых желаний и зависимостей, в том числе и игровой зависимости. Поведение Достоевского нельзя объяснить наследственностью, поскольку (предположительно) ни один из его родителей не страдал игроманией. С другой стороны, как уже было сказано, его отец злоупотреблял алкоголем. Можно предположить, что Достоевский унаследовал склонность к формированию зависимости, пусть и не алкогольной. Но вопрос по-прежнему требует ответа: почему именно игра, а не алкоголь?

Итак, давайте рассмотрим несколько альтернативных ответов на этот вопрос. Мы сосредоточимся только на тех ученых (а именно исследователях и терапевтах), которые говорили конкретно о Достоевском.

Первый подход основан на психологической интерпретации, предложенной отцом психоанализа Зигмундом Фрейдом. Как мы увидим, большинство последующих ученых были знакомы с идеями Фрейда и использовали их как отправной пункт для собственных теорий.

Психологическое объяснение Фрейда

Фрейд излагает свою теорию игровой зависимости – в том числе на примере Достоевского – в эссе «Достоевский и отцеубийство», опубликованном в 1928 году. Как обычно, его мысль двигалась в нескольких направлениях, и Достоевский был всего лишь одним из них. В заглавии эссе заявлена и другая тема: отцеубийство. Фрейд пишет[9]:

Вряд ли случайно, что три шедевра мировой литературы разрабатывают одну и ту же тему – тему отцеубийства: «Царь Эдип» Софокла, «Гамлет» Шекспира и «Братья Карамазовы» Достоевского. Во всех трех обнажается и мотив действия – сексуальное соперничество из-за женщины [Фрейд 1995: 291].

В этом эссе Фрейд называет Достоевского художником, равным Шекспиру, и в то же время – несчастным невротиком, страдающим от игромании [Фрейд 1995: 285–291]. Он утверждает, что и эпилепсия, и игровая зависимость были для Достоевского способами наказать себя и тем самым заглушить чувство вины. В начале эссе Фрейд заявляет, что не считает Достоевского настоящим эпилептиком. С его точки зрения, Достоевский испытывал желание убить своего отца (отсюда «отцеубийство» в заглавии эссе) и «наказывал» себя за это судорожными припадками. Кроме того, с точки зрения Фрейда, эти припадки были наказанием за проигрыши в рулетку. Достоевский играл не ради выигрыша – иначе приходится признать, что он раз за разом терпел сокрушительное поражение. На самом деле, утверждает Фрейд, он хотел проиграть – ив этом добивался успеха. После проигрыша он наказывал себя и сразу же переставал чувствовать вину за то, что хотел убить отца.

Расставим точки над «Ь>: мы предполагаем, что у Достоевского была настоящая эпилепсия, которая с возрастом становилась все более выраженной, причем его заболевание отчасти объясняет страсть к игре. Вероятно, за рулеточным столом Достоевский надеялся забыть о своих проблемах, в том числе и связанных со здоровьем. Он верил, что может хотя бы ненадолго сбежать от тягот, полностью отдавшись игре. Далее, мы полагаем, что Достоевский никогда не испытывал желания проиграть все деньги или «наказать» себя за проигрыш. К игре его подталкивали другие факторы – в том числе желание легко и быстро выиграть денег, чтобы рассчитаться с долгами. Возможно, он полагал, что разработал идеальную систему для выигрыша.

Однако Фрейд считал, что почти за каждой формой человеческого поведения – в том числе ошибкой, случайностью, оговоркой и т. д. – стоят сознательные или бессознательные мотивы. С его точки зрения, ни один человеческий поступок не является полностью случайным.

Следовательно, по Фрейду, даже самые мучительные страхи и неврозы – это результат «выбора», обусловленного некоей экзистенциальной целью. Они заставляют человека действовать или бездействовать, служат наградой или наказанием, заставляют заново пережить ситуацию стыда или стирают травмирующие воспоминанияи и т. д. Итак, с его точки зрения, у игромании была цель – проиграть деньги и почувствовать боль, а не выиграть и избежать боли. Поэтому терапевт, практикующий фрейдистскую теорию, задал бы вопрос: почему игроман хочет страдать? Что скрывается в его прошлом? Чаще всего ответ ищут в глубинах младенчества и детства.