Эффект Достоевского. Детство и игровая зависимость

Я думаю, моих родителей гораздо больше волновало, как я учился, а не то, как я жил. В других семьях, наверное, интересовались и тем и другим. Но мне редко задавали вопросы типа «Как там твоя девушка?», или «Тебе нравится в этой школе?», или «Какие у тебя хобби?», или «Может, вашей спортивной команде нужно что-то купить?». Они всегда спрашивали: «Ты наберешь высший балл по математике? А по естественным наукам? Все предметы нормально сдал?»

Учеба стала источником конфликта, потому что родители игнорировали все остальные потребности Крейга. Хотя они уделяли внимание его оценкам, остальные стороны его жизни не имели для них значения, и сам он как личность их тоже не интересовал. Крейгу отчаянно не хватало общения с родителями, и в результате он полностью погрузился в компьютерные игры – занятие, которым можно заниматься в одиночестве. Компьютерным играм свойственно возбуждение и соревновательный дух, поэтому логично, что от них Крейг скоро перешел к играм азартным.

Тед в детстве столкнулся с похожей ситуацией. Родители записали его в школу для одаренных детей, где ему было одиноко и некомфортно. Тем не менее они настаивали, чтобы он продолжал учиться в этой школе, и у него сложилось впечатление, что им неважно, счастлив он или нет: «Считалось, что я получаю хорошее образование, я входил в верхние 5 % нашего города. Вот что было важно… какая разница, что я там чувствовал или думал».

В других случаях родители были настолько заинтересованы в спортивных победах ребенка, что он чувствовал себя несчастным и брошенным. Например, Макс вспоминает, как его отец внушал ему мысль, что «победа или поражение зависит только от него». Наказание (отмена ужина) еще больше усиливало чувство, что он должен выиграть любой ценой:

Однажды, когда мы ходили на плавание, отец сказал мне, что если я не выиграю, то он будет очень недоволен. И соревнования по плаванию – это не как хоккей, где только от тебя зависит, выиграешь ты или проиграешь. Вся семья очень переживала. Я помню, мы планировали тогда пойти в «Джентльмен Джим» [ресторан], и он сказал: «Никуда мы не идем», и мы не пошли, потому что не выиграли.

Многие участники вспоминают, что в детстве они должны были соответствовать нереалистичным ожиданиям. Однако то, чего хотели от них родители, не совпадало с их собственными целями, возможностями и потребностями. В семье возникал эмоциональный разрыв. Во взрослой жизни такие дети не могут создавать позитивные и стабильные отношения, а некоторые из них стараются преодолеть одиночество и скуку с помощью азартных игр. Им кажется, что вся юность была потрачена на попытки вести себя хорошо и выполнять требования родителей относительно учебы или занятий спортом.

В этом смысле их чувства перекликаются с тем, что ощущают дети, которым пришлось самим заботиться о родителях или взять на себя обязанности взрослого. Речь идет о феномене парентификации, с которым столкнулись некоторые наши респонденты.

Парентификация

Когда мы представляем здоровую стабильную семью, перед нами возникает образ двух родительских фигур, любящих друг друга и своих детей. В такой семье родители стараются поддержать ребенка. Если вместо этого он подвергается насилию или пренебрежению, то очевидно, что родители не справляются со своими обязанностями. Физическая и эмоциональная боль – это полная противоположность здоровых семейных отношений. Другая форма боли возникает, когда родитель часто или надолго исчезает из жизни ребенка.