Эффект прозрачных стен

– Никакого вреда Котовым приносить мы не собираемся. Просто хотим создать что-то вроде портрета успешного российского бизнесмена и его окружения. Без указания имен и адресов. Разумеется, ваше имя упоминаться нигде не будет. Вы же видите – мы даже не спрашиваем его. Хотя, конечно, было бы правильным познакомиться. Я – Ася, это – мой помощник Федор.

– Евгения, – сказала женщина, – Евгения Александровна. Слухи, говорите? Сплетни? Да не так уж много про Котовых ходит сплетен. Поначалу говаривали, что Мадлен в молодости работала стриптизершей в баре. Но я не очень в это верю. Хоть она и стерва редкостная, но нет у нее в глазах порока. Баба как баба. Разодетая, намазанная, но все-таки наша, русская баба. Хотя и Мадлен. Паспорта ее никто не видел. Машка, горничная, видела свидетельство о рождении Фели… Ну, то есть Офелии. Мадлен очень ругается, если слышит, что мы ее называем Фелей. А Офелия – как-то не по-людски звучит. И, главное, девочке не очень подходит. Она вся в отца пошла, русская порода. Вот Мадлен…

– Наверное, от отца и к бизнесу способности передались, – вставил Федор, которому совсем не улыбалось слушать историю Мадлен.

– Чего не знаю, того не знаю. Девочка вроде умненькая… – Евгения запнулась, и Федор выразительно побарабанил пальцами по лежащей на столе купюре и спросил прокурорским тоном:

– Вроде?

– Я с ней мало общаюсь… Вот Мадлен…

– Подождите, давайте закончим с Офелией, – настаивал Федор.

Асе он мешал. Евгения и без того напоминала гараж-ракушку – неказистое сооружение с полуоткрытой дверью. Еще пара подобных фраз – дверь захлопнется, и поездка в Старск окажется напрасной.

– Федор, не в службу, а в дружбу, сгоняй, пожалуйста, в аптеку. Купи моих таблеток, а то так голова разболелась, – и она выразительно посмотрела на Федора.

Глаза программиста вспыхнули обидой, но он безропотно вскочил, сунул Асе пятидесятидолларовую купюру, подхватил рюкзак и уверенными шагами направился к выходу.

Евгения посмотрела на Асю с сочувствием.

– Знаю, что такое головная боль. У меня бывают приступы мигрени. Слава богу, не часто, а то бы не выдержала. Словно костер в голове, так и сжигает все изнутри. И, кстати, Офелия, только я вам ничего не говорила, а то с работы вылечу в два счета, Мадлен строго-настрого запретила об этом говорить…

Евгения замолчала, и Ася пододвинула к ней деньги. Купюра мгновенно перекочевала в сумку женщины.

– Мне кажется, в Мадлен есть что-то цыганское. Ну, понимаете, цыгане – они все немножко колдуны. Я, конечно, ни во что такое не верю… Но, когда Феля своими пальчиками – они у нее всегда холодные, просто ледышки, а не пальцы – прикасается к моему лбу, что-то странное происходит. Как будто холод перетекает и огонь в голове замораживается. А потом медленно так гаснет. Вот уже три раза она меня так спасала. И девчонки наши втихаря просят ее помочь. Лет с семи у нее это началось. Самое чудо было, когда она помогла забеременеть Ленке Семенчихе.

– Это как? – не выдержала Ася.

– Да вот так. Ленка уже отчаялась ребенка заиметь. Пойду, говорит, попрошу Фельку помочь. А девочке тогда только восемь исполнилось. Мы ей – с ума, что ли, сошла? Она сама ребенок, в куклы играет! Не знает небось, откуда дети берутся. Но Ленка таки отловила Офелию в саду. Та куклу катала на качелях. Пупс такой резиновый, слегка на китайца смахивает. В розовой кофточке и розовых штанишках. По одежке вроде девочка, но лысый. И глаза-щелочки. Вылитый китаец. Не, ну я знаю, Котов что попало дочке своей бы не купил. Она у них, как Мадлен, – все только самое лучшее. Так вот, Семенчиха пожаловалась на судьбу, сказала, что хочет такого же пупса, только настоящего. Живого. А девочка протянула ей пупса своего. Молча так ткнула в руки – бери, мол. Хотя говорить умела отлично. Даже по-английски стихи читала. Я сама слышала. А Семенчиха куклу спрятала. Отнесла домой, положила под подушку.

К столу подошел официант, спросил, будут ли они что-нибудь заказывать. Ася попросила два кофе, Евгения добавила кусочек медовика.

– Попробуйте, тут замечательный медовик, Света Петрова делает, вместе когда-то работали.

– Я только кофе, – Ася отрицательно покачала головой. – Так чем закончилась история с куклой?