Эффект разорвавшейся бомбы. Леонид Якобсон и советский балет как форма сопротивления

«Вас все время толкает ветер: ветер вас разрывает, ветер вас соединяет». Из этой образной картины рождались ощущения, обретавшие зримую форму в позах и поддержках. Он требовал, добивался от нас точного исполнения его замыслов, где все было связано с полетностью, зависанием, как раз с этим чувством – «взлетела и полетела» [Путинова 2010: 147].

Хореографию в «Паоло и Франческе» и «Минотавре и нимфе» вполне можно отнести к современному танцу, поскольку она излучает тревожную энергию через движения, лишь отдаленно напоминающие классический балет. Паоло и Франческа, два прелюбодея из «Ада» Данте, осужденные за свои грехи быть выброшенными на скалы бурным морем, постоянно сталкиваются и проносятся мимо друг друга, тщетно пытаясь схватиться за руки и удержать друг друга. Это дантовское видение вечного расставания, когда влюбленные соединяются, но затем безнадежно разлучаются. Запись имеющейся у Ирины реконструкции «Паоло и Франчески», сделанная в 1998 году, когда несколько миниатюр Якобсона были восстановлены для недолговечного Камерного балета Кировского театра, дает представление об этой миниатюре как о предельно сжатом повествовании об отчаянии. Грохочущая ударными инструментами партитура Альбана Берга – идеальный аккомпанемент для эмоционального безумия хореографии, где в страданиях влюбленных смешиваются жестокость и эротика. В конце концов, Паоло и Франческа одетые в трико телесного цвета выглядят очень современными, как будто они родственные тревожным душам модернового шедевра Анны Соколовой «Комната» 1955 года.

Рис. 50. Якобсон и танцовщики Вера Соловьева и Николай Левицкий. «Минотавр и нимфа» из цикла «Роден» (1971). Фотограф неизвестен

Миниатюра «Минотавр и нимфа» пронизана жестокостью предстоящего похищения, показанного в захватывающей борьбе между приземистой фигурой человека-быка Минотавра и легкой и отчаянной Нимфой. Якобсон передает эмоциональную энергию этого эротического сюжета, показывая нам их отчаянный конфликт через тесно скоординированные партнерские действия, которые выглядят как бой и страсть одновременно. Нимфа заперта в сжимающемся цикле побега и захвата, словно мышь, с которой играет кошка. Минотавр скручивает ее вокруг своего торса, как будто она пояс, а затем вскидывает ее к себе на плечи, и с каждым разом, когда она взмывает ввысь, она становится все более обессиленной. Хореография Якобсона обнажает эротизм этой хищной жестокости.

В 1974 году состоялась премьера полного цикла «Роден», уже в исполнении его собственной труппы. Якобсон начинал и заканчивал спектакль расстановкой замерших в начальных позах героев всех восьми миниатюр, каждый высвечивался лучом отдельно. Этот прием делает переход от невинности к жестокости более контрастным в якобсоновской пьесе об Эросе – миниатюрах из цикла «Роден». По его словам, позы роденовских скульптур хранят секреты отношений мужчины и женщины, а танец – ключ к их разгадке. По словам коллег, Якобсон всегда был ценителем красивых и сексуальных женщин как на сцене, так и в личной жизни, и поговаривают, что в последние годы жизни у него были постоянные отношения с одной из танцовщиц Кировского театра.

«Работы роденовского цикла показывают, что миниатюры не существовали изолированно», – комментирует вдова Якобсона их значение.

Они показали, что группа миниатюр может выражать человеческие эмоции на всех стадиях их развития, а также в их самых чувствительных нюансах. Они показали различные моменты любви, начиная с первоначального, самого наивного чувства и заканчивая страстностью полного погружения в любовную связь[328].

«Отчаяние» и «Измятая лилия», две последние миниатюры роденовского цикла, представляют собой соло, мини-портреты интимных эмоциональных переживаний от разбитого сердца.

Рис. 51. «Роден» (1971). Барельеф, открывающий и закрывающий роденовский цикл. «Хореографические миниатюры», Ленинград. Фотограф неизвестен

Эти части роденовской серии были одними из любимых миниатюр Якобсона. Он говорил, что они ему очень нравятся и что у него уже готова музыка для постановки еще семи, чтобы был цикл из 15 миниатюр[329]. Однако ему не суждено было завершить работу над этими семью миниатюрами.