Эффект Танева

Да, Лиара, получилось. В саркофаге лежит фигура, подёрнутая тонкой белёсой плёнкой изморози. Чёрно-красная броня, треугольная голова, четыре глаза. Легенда. Миф.

— Богиня! — приглушенно вскрикивает Лиара-два.

Стоим. Смотрим. Ничего не происходит.

— Должно пройти некоторое время, прежде чем он придёт в себя, — замечает первая. «Некоторое» — это сколько?

Протеанин открывает жёлтые глаза со зрачками в форме бесконечности.

Удар биотики. Ухожу перекатом, краем глаза замечаю неестественное зелёное свечение. Протеанин, шатаясь, поднимается, неловко перебирается через край саркофага и падает на четвереньки. Встаёт… все встаём. Инопланетянин озирается и бросается прочь по коридору.

— Осторожно, у него шок! — кричит первая. Ещё бы!

Протеанин падает, поднимается, шатается как пьяный. Вторая напоминает:

— Помни, это только для нас прошло пятьдесят тысяч лет, а для него это было только…

Как раз в этот момент я кладу руку на плечо инопланетянину — и меня захлёстывает до невозможности чёткая картина прошлого.

Последний. Последний протеанин. А ведь мы тоже… последние. Выныриваю из видения, в ушах всё ещё слышится голос ВИ Победа: «Вы станете голосом нашего народа»…

Протеанин снова падает. Спрашивает:

— Сколько ещё осталось?

— Только вы, — горькая, невыносимая правда. Уточняю, — Вы понимаете меня?

— Да. Я считал вашу физиологию и вашу нервную систему. Достаточно, чтобы понимать язык.

— То есть вы считали меня, пока я смотрел…

— Наши последние моменты. Нашу гибель, — Чужак оглядывается по сторонам. Смотрит на Лиар, на Адриэна и замечает, — Азари. Люди. Турианцы. Я окружен примитивными формами жизни.

Хм?

— Как хорошо, что мы вас нашли, — к протеанину подскакивает Лиара-два, — я изучала вашу расу более четырёх веков, раскопала множество артефактов, написала несколько десятков моногрфий…

— Азари научились читать. Удивительно, — хмыкает собеседник. Что-то в последнее время я часто вижу ошарашенную Лиару, — Вы сражаетесь со Жнецами?

— Полномасштабное вторжение ещё не началось, но «Властелин» атаковал эту планету менее суток назад, — отвечает Адриэн, — Впрочем, сейчас нам предстоит сражение с батарианцами.

— Вы враждуете? — удивляется протеанин.

— До недавнего времени я сама удивлялась, почему расы галактики не живут в мире, — хмыкает Лиара-два, — Мне кажется, что в обществе протеан такой расклад был бы невозможен.

— Да, — соглашается собеседник, — Строя свою империю, мы подчиняли слабых и ломали сильных, — кажется, азари рассчитывала совсем не на такой ответ, — В этом цикле есть единая Империя?

— Как таковой — нет, — признаётся Адриэн, — альянс кварианцев, турианцев и кроганов занимает лидирующее положение, но…

— Почему же вы до сих пор не сокрушили своих противников?

— Батарианцы, ханары, азари и саларианцы контролируют Цитадель и располагают немалыми силами. Война с ними приведёт к колоссальным потерям…

— В моё время печень саларианцев была изысканным деликатесом. Хотя, как по мне, живой ханар был всё же вкуснее. Вы не пошли на жертвы и не успели объединиться. Глупцы.

— Перед лицом Жнецов…

— Старые шрамы станут незаживающими ранами. Машины умеют играть на противоречиях и стравливать планеты. Раз расы этого Цикла не успели объединиться, значит, они обречены. Мне нужно отдохнуть от стазиса, до ваших мелочных разборок мне дела нет. Я буду иметь дело с победителями… или не буду, зависит от их решимости.

Протеанин лёг обратно в капсулу. Нда, я представлял его расу как-то не так. Впрочем, моё удивление — ничто по сравнению с шоком Лиар.

— Везет тебе, сестрёнка, — убитым голосом говорит вторая, — я-то плавала в своих беспочвенных фантазиях на четыре столетия дольше тебя.

— Интересно, — отвечает первая, — во всех наших статьях и монографиях есть хоть одно истинное утверждение?

8. Никогда не говори: «Надежды нет»

Джон Шепард, капитан разбившегося корабля

- Человеки, сдавайтеся! — батарианский язык за прошедшие века явно претерпел некоторые изменения, — Мы гарантировать вам безопасность. В случае сопротивление вы будете уничтожить!

Они пришли. Приземлились. Высадились.

Единственное наше преимущество — это то, что батарианцы планируют взять как можно больше пленных. Иначе они просто нанесли бы удар с воздуха (или даже из космоса), и дело с концом. В остальном бой имеет все черты последнего и безнадёжного.

На импровизированном военном совете мы решили удерживать вход в протеанские тоннели, хотя бы некоторое время. Следовало по максимуму разыграть карту «Мако». Да и обломки «Нормандии» нас с тыла прикрывали. К тому же удалось соорудить некое подобие баррикад — но именно что подобие. К счастью, в коридорах мы нашли склад протеанских излучателей. Урон у них был неплохим, и они не требовали ни патронов, ни термозарядов. Нашлось, чем вооружить добровольцев. Откликнулись многие, хотя я честно предупредил, что запасов брони и кинетических щитов у нас нет. Техники и инженеры, вооружённые незнакомым оружием, в лёгких защитных комбинезонах… Пушечное мясо для безнадёжной схватки.