Читаем Египет в канун экспедиции Бонапарта (1776-1798) полностью

Придя, как обычно, в дом ал-Баруди, Халил-эфенди заболел чумой. Проболев две ночи, он умер 21 раджаба этого года (27.IV. 1788). Да будет милостив к нему Аллах и да простит его! (...)

Умер знатный господин, единственный в своем роде проницательный литератор, на редкость способный, [а это] сейид Ибрахим ибн Ахмад ибн Иусуф ибн Мустафа ибн Мухам-мад Амин ад-Дин ибн 'Али Са'д ад-Дин ибн Мухаммад Амин ад-Дин ал-Хасани, шафиит, более известный по прозвищу Калфа.

Законоведению его обучал шейх — отец его сейид 'Абд ар-Рахман аш-Шайхуни, который был имамом. Сейид Ибрахим последовательно овладевал знанием стилистики и каллиграфии.

Когда отец умер, то самый старший брат, сейид 'Али Йусуф, занял его место в китабат калам аш-шихр калиман-шах[713]. Он счел важным передать своему брату знание этого дела, так что тот овладел им наилучшим образом. Он приобретал ценные книги и стал искусным в малоизвестных науках.

Сейид Ибрахим воспринял учение тариката шазилитов, а чтение Корана и зикра у шейха Мухаммада Кишка. Последний любил его, внимательно следил за ним, оберегал его и был близок ему. Сейид Ибрахим присутствовал на занятиях нашего шейха Муртада по ас-Сахиху, хадисам и другим [текстам] у него дома в ар-Ракбийе[714] и в ал-Азбакийе во время праздника Нила.

Сейид Ибрахим был [человеком] величественной внешности, благородным, смелым, мужественным, щедрым и [даже] расточительным. Он кичился и гордился своим делом и получаемыми дарами сверх допустимого.

Умер он утром в среду в конце месяца ша'бан, после того как проболел семь дней. Молитву над ним совершили в молельне Шайхун. Похоронили его рядом с отцом, поблизости от могилы сайиды Нафисы.

От покойного остались два именитых сына — Хасан-эфенди и Касим-эфенди. Да дарует им Аллах долгий век, да сохранит их детей и да улучшит нам и им жизнь!

Умер выдающийся имам, проницательный законовед, знаменитый грамматист, логик, набожный и благочестивый шейх Мухаммад ал-Файйуми, известный под именем ал-'Аккад, — один из знатнейших улемов, даровитейших ученых. Законоведению он обучался у шейхов [того] времени. Он учился у шейха ас-Са'иди. Преуспев, он стал преподавать и приносил большую пользу слушателям в науках умозрительных и традиционных. Он писал и приносил пользу.

Шейх ал-'Аккад был человеком прекрасного характера, высокообразованным, скромным, известным своей ученостью и благочестием. Он был любим людьми и продолжал заниматься своим делом вплоть до своей болезни, постигшей его в ал-Баркукийе — в пустыне. Здесь он умер и похоронен там же, согласно его завещанию, — да будет милостив к нему Аллах!

Умер друг наш — высокочтимый господин, одаренный и проницательный [человек], приятный собеседник, редкий [по способностям] руководителя, — Хасан-эфенди, именуемый Замак Калфа ал-Гарбийа. Его соплеменники [отличаются] похвальными качествами и приятными особенностями. Хасан-эфенди воспитывался под наблюдением своего отца и совершенствовался в его же деле. Когда отец умер, то он заменил его. Он превзошел своего отца в умении подшучивать, передавать юмористические рассказы.

Он общался с видными учеными, людьми интересными. Его дом стал родником для прибывающих и родным для приходящих сюда. Весело и радостно принимал он посетителей, прилагал все усилия для выполнения желаний тех, с кем был близок.

Хасан-эфенди приобрел известность, и положение его упрочилось. К нему приходили люди знатные и из простонародья и даже высокопоставленные эмиры из тысяцких, и он выражал благожелательность всем. Он почтительно подносил кубок, помогая приободриться /171/ своим тактом и доброжелательной беседой. Время, проведенное с ним, — белая звездочка на лбу жизни и радость эпохи.

В этом году Хасан-эфенди намеревался совершить хадж в святые места и сделал некоторые необходимые для этого приготовления. Он купил палатку, вьючных животных, но его настигла смерть, и он с миром отправился к всевышнему. Умер он в конце раджаба от чумы — да будет милостив к нему Аллах!

Умер также знатный господин, высокоодаренный, ревностный [к своему делу], отличавшийся высокими добродетелями, занимавший руководящие посты эмир Ахмад-эфенди ар-руа-намджи, именуемый ас-Сага'и. На пост в рузнаме при диване Египта он был назначен после того, как ослеп Исма'ил-эфенди. Ахмад-эфенди здесь начинал управлять и управлял прекрасно, доблестно и строго, осуществлял действенное руководство.

До этого Ахмад-эфенди отлично усвоил Коран, а по богословию и умозрительным наукам посещал занятия шейхов того времени. Он изучил ал-Алфийу Ибн Малика, воспринял риторику. Он изучил много текстов, занимался исследованием, обсуждением, отстаиванием [своего понимания], не будучи [при том] ученым по призванию. Среди эмиров он выглядел эмиром, среди руководителей — руководителем, улемом — среди улемов, писателем — среди писателей.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России
Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России

Споры об адмирале Колчаке не утихают вот уже почти столетие – одни утверждают, что он был выдающимся флотоводцем, ученым-океанографом и полярным исследователем, другие столь же упорно называют его предателем, завербованным британской разведкой и проводившим «белый террор» против мирного гражданского населения.В этой книге известный историк Белого движения, доктор исторических наук, профессор МГПУ, развенчивает как устоявшиеся мифы, домыслы, так и откровенные фальсификации о Верховном правителе Российского государства, отвечая на самые сложные и спорные вопросы. Как произошел переворот 18 ноября 1918 года в Омске, после которого военный и морской министр Колчак стал не только Верховным главнокомандующим Русской армией, но и Верховным правителем? Обладало ли его правительство легальным статусом государственной власти? Какова была репрессивная политика колчаковских властей и как подавлялись восстания против Колчака? Как определялось «военное положение» в условиях Гражданской войны? Как следует классифицировать «преступления против мира и человечности» и «военные преступления» при оценке действий Белого движения? Наконец, имел ли право Иркутский ревком без суда расстрелять Колчака и есть ли основания для посмертной реабилитации Адмирала?

Василий Жанович Цветков

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза