Египетские сказки

Когда великий владыка Амона в Фивах привел своих к месту, где находился Пэму близ озера Газели, он сказал: «Будем биться один на один в течение часа, покуда один из нас двоих не будет побежден другим». В час, как Пэму-младший услышал эти слова, смутилось его сердце, и он подумал: «Я сказал себе, что не будет битвы до тех пор, пока мои братья не присоединятся ко мне, ибо мое поражение повергло бы в уныние дружины областей Египта, когда они прибудут сюда». Тем не менее ответ Пэму был: «Я готов к битве!» Зинуфи, юный его оруженосец, стал плакать и сказал: «Бог да поможет тебе, да будет рука твоя счастливой, и да пребудет бог милосердным к тебе! Ты знаешь хорошо, что один средь множества в злом он положении, и что отряд потерян, если он один. Должен ли я назвать тебе части, которые находятся здесь с великим владыкой Амона Фивского, войска Таниса, Мэндэса, Тахаита, Сэбеннитоса, также и высокопоставленных при нем находящихся? Смотри, ты выходишь на ристалище с ним, когда ни единого нет из нашего рода с тобой. Увы! если они нападут на тебя, когда ни одного не будет с тобою из воителей твоих. Именем Атуму, целое воинство приближается для тебя с поля битвы, и оно спасет тебе жизнь, великую жизнь. Не бросай свою жизнь погибели из-за безрассудства!» Пэму сказал: «Брат мой Зинуфи, все слова, что ты сказал, я их думал сам. Но, поелику обстоятельства таковы, что нельзя уж не иметь битвы, до поры, когда братья присоединятся ко мне, я разобью людей Мэндэса, я унижу Танис, Тахаит, и Сэбэннитос, которые не чтут меня вовсе среди отважных. Поелику это так, брат мой Зинуфи, мужайся и да принесут мне вооружение тяжелое пехотинца». Ему принесли его тут же и разложили перед ним на постилке из свежих веток. Пэму протянул свою руку и он схватил рубаху, сделанную из многоцветного виссона и перед которой был расшит серебряными изображениями, между тем двенадцать пальм из серебра и золота украшали спину. Он протянул потом свою руку к другой рубахе, из полотна библосского и из виссона града Панамху, шитой золотом, и он надел ее. Он протянул потом свою руку к воинскому плащу, длиной в три с половиной локтя, из тонкой шерсти, подкладка которого из зальшельского виссона, и он надел его. Он протянул потом свою руку к своим медным латам, что были украшены золотыми колосьями и четырьмя изображениями мужскими и четырьмя женскими изображениями, представляющими богов битвы, и он надел их. Он протянул свою руку к наколеннику из каленого золота, и он надел его на свою ногу, потом схватил он рукой своей другой наколенник, и он надел его на свою ногу. Он привязал потом ремни, потом он надел на голову свой шлем, и он отправился к месту, где был великий владыка Амона в Фивах.

Тот сказал своему оруженосцу: «Именем Мэндэса, юный мой оруженосец, принеси мне мое вооружение!» Ему принесли его тотчас, он надел его, и не замедлил он пойти к месту, где должен был произойти бой. Он сказал Пэму: «Если ты готов, сразимся один на один!» Пэму принял, и бой начался, но скоро великий владыка Амона в Фивах возымел превосходство. Когда Пэму заметил это, сердце его затомилось. Он сделал знак рукой, и он сказал Зинуфи, своему юному оруженосцу: «Не колеблясь беги к берегу, чтоб взглянуть, не прибывают ли друзья наши и товарищи наши со своими дружинами». Зинуфи нашел свои ноги, и не колеблясь побежал на берег; он ждал час, он наблюдал некоторое время с высоты откоса. Наконец он поднял свое лицо, и он заметил челн, окрашенный в черное, с белой обшивкой, весь переполненный матросами и гребцами, весь загроможденный вооруженными людьми, и он рассмотрел, что были золотые щиты на обшивке, что был высокий золотой водорез на носу, что было золотое изображение на корме его, и что ряды матросов управляли снастями; за ним следовали две галеры, пять сотен челноков, сорок плоскодонок и шестьдесят малых лодок со своими гребцами, столько, что река была слишком узкой для такого количества судов, и откос был слишком узок для всадников, колесниц, для воинских орудий, для пехоты. Один вождь стоял в ладье. Зинуфи громким голосом позвал, и он кричал сильно, говоря: «О вы, люди белой ладьи, люди зеленой ладьи, люди ладьи пестрой, которое из ваших судов поможет роду Пэму-младшего, сыну Инароса? Спешите к нему на ристалище, ни пеших, ни конных, ни колесниц с ним против великого владыки Амона в Фивах. Люди Таниса, Мэндэса тоже, Тахаита тоже, Сэбэннитоса тоже, помогают они великому владыке Амона в Фивах, бога их, что пребывает в крепости Зауифрэ. Братья его, содружные его, его воители поддерживают его все». Как только люди в ладье услышали его, некий военачальник встал на корме и сказал: «Беда ужасная, то, что возвещают нам уста твои, оповещая нам, что Пэму и род его бьется с великим владыкой Амона в Фивах». Зинуфи вернулся, чтобы возвестить новость. Он направился к месту, где был Пэму, и он нашел его в схватке с великим владыкой Амона в Фивах: его конь был убит и повержен на землю. Зинуфи вскричал: «Сражайся, бог мой Пэму, твои братья, дети Инароса, спешат они к тебе!»