Его княгиня

— Переоденься. Нам нужно покинуть город как можно скорее. Искать будут наверняка, только ведь искать будут женщину. Ты уже придумала, куда мы отправимся?

Злата помедлила с ответом.

Умирая, Таро говорил про замок. На самом ли деле это так важно? А если и важно, то для кого? Для нее? Но захочет ли она иметь детей от кого-то еще? Или же… Вдруг вспомнилось, что он говорил тем последним утром. Надо идти в замок, даже если произошло непоправимое.

Госпожа Лорин поможет.

«Можно ли вернуть того, кто умер?»

Она вздохнула. Вряд ли.

С другой стороны, Таро ни разу не дал повода усомниться в его познаниях. Так что…

Она окинула взглядом Мирослава: тот стоял, отвернувшись, разглядывал бревенчатую стену.

Злата быстро сняла платье, нашла в ворохе одежды мужские льняные порты. Они, конечно, были великоваты, но женщина затянула потуже бечеву на поясе и решила, что как-нибудь не потеряет. Теперь очередь стала за теплыми, войлочными штанами.

— Мне нужно в замок на пустошах, — сказала она, облачаясь в мужскую рубаху.

— Наш замок пустой стоит, — недрогнувшим голосом ответил Мирослав, — что ты там найдешь, кроме паутины?

— Нет, в замок госпожи Лорин. Это южнее, так же?

- У меня карты есть, посмотрим, как туда добираться. Э-э-э, княгиня… скажи, это чужестранец тебе приказал идти туда?

— Не приказывал он мне, — к горлу стремительно подкатил горький комок внезапной тошноты, пришлось несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть, — мне самой… надо туда.

Мирослав усмехнулся.

— Говорят, госпожа Лорин не слишком любит гостей. Да, к тому же, там чудовище, поднимающее мертвяков. Не боишься?

Злата как раз застегивала теплый кафтан.

— Я должна туда попасть.

— Ну, как скажешь. Могу я обернуться?

— Да, прости. Я уже переоделась.

Мирослав окинул ее придирчивым взглядом и улыбнулся.

— Юнец вышел хоть куда. Дело за малым.

Он подошел почти вплотную, достал маленький мешочек и, быстро развязав шнурок, высыпал на ладонь несколько розоватых комочков.

— Что это?

— Это, княгиня, крашеный воск с клеем. Если мы не хотим неприятностей, то придется испортить твое гладкое лицо.

— В первый раз такое вижу, — пробормотала Злата.

Она покатала пальцем восковой комок на ладони Мирослава, комок прилип. Поднесла палец ближе к глазам — как будто багровая болячка вздулась на светлой коже.

— Ты же княгиня, — усмехнулся Мирослав, — ты просто никогда не имела дел с попрошайками.

— А ты сын Ратибора, — она подняла глаза на мужчину и впервые подумала о том, что у того очень смышленое, живое лицо, — откуда тебе знать, что там у попрошаек?

— Вот именно потому. Отец любит знать о том, что происходит в разных углах Сежды. Ну так что, позволишь?..

Конечно. Глупый вопрос.

Она послушно подставила лицо и терпеливо ждала, пока Мирослав обклеивал ее восковыми комочками, превращая из миловидной женщины в покрытого болячками подростка.

— Может, волосы еще короче обрезать? — задумчиво пробормотала она.

— Думаю, уже не нужно. Под шапкой спрячешь — и все.

Мирослав дал ей в руки маленькое зеркальце. В потемках Злата высмотрела перепаханную розовыми рубцами вперемешку с болячками кожу.

— Подожди, — подцепила еще один комок с ладони Мирослава и сама приклеила себе на губу. — вот так.

Он молча кивнул. Еще раз придирчиво осмотрел Злату и, довольный результатом, сказал:

— Мы покинем город пешими, но в ближайшем придорожном трактире я держу двух лошадей. Если кто будет с нами заговаривать, не отвечай. Договорились?

Она кивнула.

Хотелось идти, бежать, ползти, наконец, чтобы покинуть этот проклятый город, отнявший у нее Таро.

«А разве он когда-нибудь был полностью твоим?»

Злата шмыгнула носом.

Пусть было как было. Но она сама себе хозяйка, и отныне только сама будет выбирать свою судьбу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Никем не замеченные, до рассвета они вышли за пределы Сежды. Дальше начинался широкий тракт, ведущий на юг, по обе стороны словно зажатый в белых ладонях зимнего леса. Край неба, весь в россыпи волокнистых облаков, быстро наливался розовым.

Тракт был хорошо укатан санями, весь в клочках соломы и замерзшем навозе. Шагалось легко, хоть и болела душа, не переставая. Злата прикрывала глаза — и видела Таро. Сжимала руки в кулаки — и ощущала под пальцами его исчерканную шрамами жилистую спину.

Под ребрами медленно и мучительно расцветал огненный цветок. Она вытащила Таро из снега, отогрела. А потом его убили. Из-за нее. Из-за того, что была женой владетельного князя.

Какая ужасная насмешка богов. Как хочется обнять его еще раз…

— Княгиня, — позвал Мирослав, — ты ведь знаешь, кем был Таро?

Злата ответила, даже не задумываясь.

— Не знаю. Да мне было все равно. А теперь… и подавно все равно.

Они все дальше и дальше отходили от города, теперь по обе стороны стеной вставал лес.

— А я бы не отказался узнать подробнее, — откликнулся мужчина. Ему, видно, хотелось поболтать, — и поэтому я даже рад, что иду с тобой в замок госпожи Лорин. Всегда хотелось хотя бы взглянуть на нее. Говорят, она так красива, что мужчины были готовы отдать жизнь за ночь с ней.