Его княгиня

— Прокляаааааат! — сквозь гулкое буханье пульса расслышала Злата, — бежиииим!

И тогда ее стошнило, теперь уже по-настоящему.

Мирослава, конечно же, задели. Пришлось перевязывать глубокую рубленую рану через правое плечо, и уговаривать его не ходить и не смотреть на умершего разбойника. Но, конечно же, Мирослав пошел. Осторожно потыкал носком сапога ту самую стекшую плоть, затем прищурился на Злату.

— Это ведь ты с ним сделала, княгиня.

— Нет, я…

— Больше некому. Твоего чародея убили, его здесь нет.

— Но я…

— Злата, — он внимательно посмотрел на нее с высоты своего роста, — что произошло до того, как ты его убила?

Она сглотнула кислую слюну. От вида снятой с руки плоти вновь накатила тошнота.

— Он… я думала, он мне горло перережет. Уже и нож приставил.

— Понятно, — Мирослав усмехнулся, — говоришь, муж тебя бил? И как же владетельный князь после этого выживал?

— Я не знаю…

— То есть раньше ничего подобного с тобой не случалось?

Злата помолчала.

Вспомнила, как пытался ее изнасиловать Михай.

Как избивал Велеслав.

— Нет, ничего…

— Понятно, — заключил Мирослав с видом ученого мужа, — это тебе, видать, подарочек от Таро. Должен сказать, весьма ценный подарок. Хотелось бы мне знать, кто расплачивался за все это?

— Почему ты думаешь, что кто-то расплачивался?

— Потому что, княгиня, ничего не берется из ниоткуда. А этот дар, который оставил тебе чародей Таро, слишком весом. Чтобы получить такое, надо либо что-то отдать, либо что-то забрать у другого…

И задумался глубоко.

Так, в полном молчании, они добрались до трактира, где Мирослав оставлял лошадей.

Последний час Злате приходилось поддерживать его под руку: Мирослава ощутимо пошатывало, виски взмокли от пота, затуманенный болью взгляд блуждал где-то по верхушкам деревьев.

— Сейчас-сейчас, мы что-нибудь придумаем, — бормотала она, — у тебя есть деньги, чтобы заплатить за постой? Ну конечно же, есть… Мы просто не могли отправиться в столь долгую дорогу без денег…

Он вымученно улыбнулся.

— Сдается мне… что-то пошло не по плану, княгиня. Как бы не пришлось тебе дальше ехать одной.

— Вот еще, — Злата скривилась, — нужно обработать рану. И мы сможем идти дальше.

Трактир чернел из-под снега старыми закопченными стенами. За высоким плетнем под навесом мирно жевали сено лошади. Тут же мужик в тулупе распрягал тощую клячу, намереваясь отвести ее к яслям.

Поднявшись по затертым ступеням, Злата не без труда отворила тяжелую дверь, заглянула внутрь. В темном зале было пусто, однако ж на скрип открывшейся двери тут же вышел дюжий парень в чистой одежде из небеленого льна. У него было широкоскулое румяное лицо, светлые волосы, вьющиеся забавными кудряшками и торчащие в разные стороны, так что он походил на растрепанного барашка.

— Чего желаете? — и, внезапно осекшись, бросился к ним, — Мирослав!

Как раз именно в этот миг Злата поняла, что ее провожатого попросту не держат ноги. Он начал тяжело оседать на пол, но вовремя подскочивший парень подставил широченное плечо, ухватил за раненую руку. Мирослав простонал сквозь зубы ругательство, побелел лицом и обмяк.

— Что случилось? Парень, что случилось?

Злата не сразу поняла, что обращаются к ней. Упав на колени рядом с Мирославом, торопливо, ломая ногти, расстегивала кафтан.

— Он ранен. Разбойники… Я перевязал, но…

«Барашек» выругался так смачно, что Злата покраснела.

— Хенеш! Давай, понесли его внутрь. Я под руки, ты за ноги. Парень, ты оглох?

Злате не оставалось ничего иного, как вцепиться в сапоги Мирослава. Белобрысый легко подхватил того под мышки и быстро поволок его прочь из зала — надо сказать, очень вовремя, потому что снаружи раздались шум и лошадиное ржание.

— Батя встретит, — буркнул парень, — давай, сюда, сюда…

Злата обливалась потом. Как выяснилось, была она совсем слабенькой, и свободная жизнь в деревне да походы в лес за хворостом сил не добавили. То, что ей удалось дотащить по снегу Таро, казалось чудом. Вон, даже ноги Мирослава казались двумя неподъемными колодами. Кое-как они затащили его в маленькую комнатку, где у стены стояла широкая лавка.

— Ну-ка, подмогни, парень. Да что ж ты неуклюжий такой, а? Как девка…

Он уложил Мирослава на лавку, скомандовал:

— Так, раздевай. А я принесу чистой воды, тряпок и иглу с нитями. Кстати, меня Волком кличут.

Злата едва не подавилась неуместным смехом. Белокурый и кудрявый Волк. Наверняка отец его изрядно потешался, давая сыну такое имечко!

Но Волк быстро ушел, и Злата осталась одна с Мирославом. Сын Ратибора все еще пребывал в беспамятстве, это пугало. Злата попробовала стянуть кафтан, для этого нужно было повернуть Мирослава набок, на больную руку, да и тяжел он был.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Хенеш! — она кое-как освободила раненую руку.

Наскоро прилаженная повязка набрякла, пропитавшись насквозь. Несколько багровых капель упало на дощатый пол.

— Ох, нет.

Она глянула на лицо Мирослава, бледное, обескровленное.