Его княгиня

Она дернулась, вырываясь, тяжело дыша. На глаза навернулись злые слезы. Почему, почему он не слышит ее? Стиснула зубы, прикусывая его губу, в рот брызнуло горячим, солоноватым.

Вывернулась все-таки из сильных рук, оставив в кулаке несколько прядей.

— Пусти!

Мирослав молча двинулся к ней.

А Злата вдруг увидела, что в дверном проеме стоит Лорин и молча смотрит на них. Потом усмехнулась грустно и ушла.

— Пусти, слышишь? Не смей! — взвыла Злата.

Она была готова вцепиться ногтями ему в лицо, выцарапать глаза, что угодно… Мирослав хмыкнул, шагнул в сторону, облизывая пострадавшую губу.

— Иди. Но я тебя никому не отдам, слышишь? Я разделаюсь с любым, кто станет между нами. И с твоим мужем в первую очередь.

Злата вихрем метнулась прочь из библиотеки, размазывая по щекам слезы. Огляделась — Лорин неторопливо шла куда-то, приближаясь к лестнице.

— Госпожа Лорин!

И припустила что есть сил следом.

— Госпожа Лорин!

Ну не хватать же ее за руку, в самом деле!

И — дальше, вверх по скользким, стертым за века ступеням, задыхаясь от отчаяния. В какой-то миг Злата все же поскользнулась, наступив на подол собственного платья, с ужасом поняла, что летит куда-то вперед, и едва успела вытянуть руки. Но упасть ей не дали: железные пальцы сомкнулись на плечах, удерживая, лицо Лорин оказалось совсем близко.

— Тебе стоит быть осторожнее, Злата.

И, убедившись, что Злата уже не упадет, отвернулась, намереваясь идти дальше.

— Подождите, госпожа Лорин! Умоляю вас… — рыдания вырвались из горла помимо воли.

— Зачем? — короткое пожатие плечами, затянутыми в черный бархат.

— Я… мне нужно поговорить с вами.

— Нам не о чем разговаривать.

— Почему вы меня ненавидите?!!

Лорин замерла на миг. Приподняла тонкую, с изломом, бровь. В полумраке лестницы ее совершенное лицо казалось белым ликом призрака.

— Ненавижу? Мне не за что тебя ненавидеть, дорогая. Но и любить, как ты понимаешь, тоже не за что.

— Тогда почему не выслушаете? — голос дрожал.

— Я не представляю, что такого ты мне можешь рассказать, кроме того, что я уже видела.

Злата лишь покачала головой.

— Это все не так, госпожа Лорин. Прошу вас…

Лорин стояла выше на пару ступенек, и Злата видела, как резко вздымается ее грудь.

«Теф, не дай ей прогнать меня, не дай!»

— Хорошо, — наконец произнесла Лорин, — иди за мной. Только осторожно. Защита Крови не работает, если человек сам причиняет себе вред. Упадешь — ударишься.

— Защита Крови? — переспросила Злата растерянно, — о чем вы?

— Идем уже, — голос Лорин прозвучал устало.

И они двинулись дальше, на самый верх башни. Лорин открыла единственную дверь, прошла внутрь. Злата — за ней.

Комната оказалась чем-то вроде рабочего кабинета. Кушетка, письменный стол, пара кресел.

Идеальная чистота. Аккуратная стопка потрепанных книг в темно-синих переплетах. Бронзовая чернильница, позеленевшая от времени.

— Это кабинет моего мужа, — тихо сказала Лорин, садясь за стол, — иногда я прихожу сюда просто побыть… и попросить прощения.

— Кабинет князя Стефана? — брякнула Злата и тут же пожалела о сказанном. Не ее это дело, совершенно.

Но Лорин не рассердилась, только усмехнулась.

— Нет, милая. Кабинет моего мужа Эйвана. Может, помнишь, был такой вампир Эйван?

Злата кивнула. Конечно, она помнила. Была еще маленькой тогда, но хорошо запомнила, как дядька с горящими глазами рассказывал своей жене о том, что-де сегодня князь убил вампира.

И все сразу стало на свои места. Лорин приходила попросить прощения у мужа за то, что полюбила его убийцу.

— Ты хотела мне что-то сказать, — напомнила Лорин, — так говори.

Злата судорожно вздохнула. Ну, вот… сама ведь этого хотела? А говорить особо нечего…

— Не выгоняйте меня, когда родится ребеночек, — попросила она, — я буду делать все, что скажете, только не выгоняйте.

Лорин помолчала, глядя себе на руки. Затем вскинула взгляд — такой пронзительный, что Злате стало страшно.

— Я не собираюсь тебя выгонять. Кто тебе сказал такую глупость?

— Ни…кто.

Она, не отрываясь, смотрела на бледное, неповторимо-прекрасное лицо Госпожи. Говорили, что тело Лорин идеально — и, похоже, это действительно было так. Разве что в уголках глаз появились тонкие, словно паутинка, морщины. И такая же тонкая морщина пересекла высокий лоб, совсем как у людей.

— Могу повторить. Ты можешь оставаться здесь сколько пожелаешь. Но и удерживать тебя я не буду. Твоя воля, княгиня. Поступишь так, как сочтешь нужным.

— Вы… клянетесь?

— Мне нечем клясться, — Лорин улыбнулась, теперь уже совершенно как самая обычная женщина, — ваших богов я не признаю, а своих у меня давно не осталось. Но я обещаю.

Госпожа Пустошей никогда не нарушала данных обещаний, за исключением одного… Отомстить убийце вампира Эйвана. Что ж ты стоишь? Присядь. Или уходи.

Злата растерянно огляделась, затем подвинула себе стул и села.

В комнате повисло напряженное молчание. Они смотрели друг на друга и, похоже, каждая из них не знала, о чем говорить дальше. И вдруг Злату осенило.

— Могу я попросить, госпожа Лорин, чтобы вы рассказали мне… о нем?

— А что ты хочешь услышать? — горькая улыбка, — вряд ли я знала его так же близко, как ты.