Его забрал лес

Приговор был приведён в исполнение немедленно, и Романову заключили в монастырской келье без окон. Стоит отметить, что даже сами монахи не жили в подземных кельях зимой, а дело обстояло в конце месяца студня.

Но надолго Романова в заключении не осталась. В Ночь костров, что выпала на 25 студня 1155 года, она бесследно исчезла. Сторож, который отвечал за неё, клялся, что она околдовала его и голой улетела на помеле.

Уже два года о Романовой нет никаких известий, но вот печальное и одновременно ужасающее совпадение: дочь судьи, что вынес приговор убийце, была найдена обескровленной. Та же судьба постигла нескольких дочерей высокопоставленных особ и следователей, причастных к этому делу.

Поместье и всё состояние Романовой передали её дальним родственникам, впрочем, саму усадьбу разобрали. Никто не желает жить в этом осквернённом кровью невинных доме.

В прошлую Ночь костров, говорят, опять видели Романову. Она ходила по крыше монастыря и выла по-волчьи, а наутро обнаружили, что две воспитанницы монастыря пропали. К сожалению, у меня так и не получилось узнать, правда ли это. Монахини отказались говорить о Романовой.

Приводить список убитых девиц я не стал, но скажу, что их пятьдесят четыре, не считая тех, что, по слухам, пропали, и дочерей следователей и судьи.

Есть ещё особенность, которая меня заинтересовала, пусть и показалась не важной ни для самого дела (это скорее особенность безумия, что постигло Романову), ни для событий, происходящих в Курганово.

Опознать беглую преступницу легко: на плече у неё сделана грубая наколка в виде чёрной бабочки, какие бывают у женщин лёгкого поведения, но сделана всё же иначе. Монахи требовали эту наколку уничтожить путём клеймения или любого другого вмешательства, оправдывая это тем, что рисунок колдовской и несёт в себе тёмную магию. На стенах своей кельи Романова за время пребывания успела выбить рисунки бабочек. Впрочем, доктора, осматривавшие её, считали это одним из множества признаков её безумия.

История, безусловно, произошла в прошлом веке, и Романова не смогла бы дожить до наших дней. Да и девушка, найденная мной в домовине, была не обескровлена, а расчленена. Как говорится, «почерк убийцы» иной. Но сама мысль о том, что подобная жестокость присуща всем ратиславским помещикам, не оставляет меня в покое. Кто бы ещё смог безнаказанно убивать крепостных? И зачем иначе, если не с целью покрытия какого-нибудь влиятельного соседа, граф и доктор придумывают эту чепуху про волков?

Хотел поругать ратиславцев, но снова вспомнил собственного отца. Он предпочитал срывать злость на мне. Интересно, как бы он поступил, если бы это я прицелился в него из ружья, а не наоборот?

Забыл упомянуть один важный момент. Когда мы вернулись со службы, Клара попыталась увести меня от Настасьи Васильевны.

– Я бы хотела прогуляться, – робко произнесла она. – Михаил Андреевич, – она снова назвала меня полным именем, видимо постеснявшись более дружеского обращения при графине, – не могли бы вы меня сопровождать? Одной мне… не по себе.

– Конечно, – с готовностью отозвался я. Честно скажу, слова Настасьи Васильевны так покоробили, что не хотелось больше находиться в её обществе.

К тому же мне хотелось поговорить с Кларой подальше от лишних ушей.

Настасья Васильевна будто была недовольна нашим решением, но сопровождать не пожелала. Так мы разделились.