Его забрал лес

– Не надо мне тут! – завопил я, совсем уже дав петуха. – Хватит дурить всех. Кто-то убивает девушек, а вы покрываете этого душегубца! Кто это? Какой-нибудь друг графа? Глава города? Кто?!

И, торжествуя, радуясь тому, как ловко, как беспощадно я срываю маски с этих лжецов, я оглянулся на людей. Кметы смотрели на меня поражённо.

– Это вы… о чём, барин? – робко спросил один.

Только этого мне и не хватало. Я вскочил на постамент каменной русалки и закричал так, чтобы меня услышали и на всей пристани, и в складских помещениях рядом.

– Знайте, что граф Ферзен и всё его окружение дурят вас. Они говорят вам, будто погибших девушек задрали волки, но их убил человек. Убил жестоко, расчленив по частям, спрятав в местах языческого поклонения. Ваши господа покрывают язычника, колдуна и – что самое мерзкое – убийцу! Ни волки, ни какая-то выдуманная Лесная Княжна в этом не виноваты. Во всём стоит винить только графа Ферзена.

И, спрыгнув с постамента, не оборачиваясь, я гордо пошёл с пристани к усадьбе, намеренный забрать вещи и немедленно отправиться к Стрельцовым. Пусть Николай хочет меня пристрелить, зато, судя по неприязни Ферзена, он куда лучший человек, чем все в Курганово. Кроме Клары, разумеется. И Маруси. И Настасьи Васильевны.

Но стоило мне начать собирать вещи, как в комнату, громко хлопнув дверью, ворвался граф.

– Что вы себе позволяете?!

От неожиданности я едва не пролил чернила на свою лучшую запасную рубашку. Горжусь собой, потому что смог с достоинством и выдержкой ответить:

– Говорю людям правду.

– Это какую же правду?

– О душегубе, которого все в Курганово покрывают. Кто-то из местных убивает девушек.

– И какие у вас доказательства?

– Я нашёл два расчленённых тела…

– Два?! – Он так кричал, что невольно и я повысил голос, хотя до этого дня мне было сие несвойственно.

– Да!

– И что же, сегодня тоже нашли расчленённое тело?

– Да…

Последнее я произнёс уже куда менее уверенно, потому что наконец-то начал осознавать всю нелепость ситуации.

– Вы нашли кости, студент. Кости! – бросил мне граф в лицо точно перчатку. – Девушка умерла так давно, что уже ничего и не поймёшь. Да и вы разве поймёте по костям, как она умерла? Вы врач?

– Нет…

– Вот именно! – Он сверкнул тёмными глазами с таким превосходством, с таким гневом, что я снова почувствовал себя мальчишкой, которого отчитывает отец, и потому лишился дара речи. – Вы сказочник и, кажется, слишком заигрались в свои сказки.

Но самое худшее не это. Я сижу на кухне, потому что все остальные в усадьбе, кроме Маруси, смотрят на меня с осуждением, даже Клара. И ещё потому, что скоро достанут пироги из печи. (Кажется, могу питаться одними пирогами, настолько они прекрасны. Тают во рту, особенно те, что с рисом.) Только что пришла одна из служанок. Она из деревни. До них дошли слухи о костях, что мы обнаружили с Кларой. И о моей пламенной речи тоже. И каким-то невероятным извращённым образом страхи и слухи вывернули всё так, что крепостные собираются громить Курганово.