Его забрал лес

Я крутил головой. Меня пробрал озноб. Всё это было невозможным. Даже теперь, когда я видел все эти странные, удивительные вещи, всё ещё считаю случившееся невозможным. И в то же время мне так отчаянно хочется увидеть мир, как видит его она. Понять всё, чем она живёт. Напугало бы это меня? Оттолкнуло ещё сильнее?

Всё слишком сложно.

– Я же видел её ночью.

– Что?

– Прошлой ночью… я видел Марусю. Она была в Курганово. Мы говорили. Она успокаивала меня.

– Миша…

Моё собственное имя прозвучало так нежно, с такой болью, такой жалостью, что сердце забилось, словно открытая рана, из которой лилась кровь.

– Ох, Миша… это же была Ночь костров.

– Да, я…

– В эту ночь границы между мирами стёрты. И мёртвые, и духи могут приходить к живым…

И Маруся вернулась в Курганово, чтобы утешить меня.

Она лежала здесь, на полу своей избы, но вернулась из мира мёртвых, чтобы успокоить меня, пожалеть, утешить. Её раны – настоящие, кровоточащие, горячие – были ещё свежи, когда она пыталась залечить моё сердце.

– А озеро… это ваше волшебное золотое озеро? Нужно отнести туда Марусю!

Княжна вскинула взгляд на меня. В глазах серебрились слёзы. Она ничего не сказала. Губы дрожали.

– Озеро, – сказал я беспомощно. – Оно же… заколдованное. Ваш заколдованный лес… он же должен…

– Она мертва.

– Но озеро… – Я повторял это раз за разом, хотя уже всё понял. Было поздно.

Я опустился на пол рядом с Княжной. Мы долго молча сидели. Нужно было бежать, что-то делать, а мы сидели, не в силах пошевелиться, и тишина сгущалась вокруг. В избе было пронзительно холодно, ещё холоднее, чем на улице.

– Это из-за меня, – прошептала Княжна. – Они помогали мне, и поэтому граф их наказал. Из-за меня…

Знаю, она вспоминала заброшенный город посреди Великого леса. Я тоже думал о заросших улочках и накренившейся крыше башни чародеев. Об опустевших дворах и тридцати домовинах на границе леса, куда маленькая девочка вместе с двумя старушками из усадьбы пыталась положить обгоревшие тела, среди которых были тела её родителей.

– Нет. Это не из-за тебя.

– Из-за меня.

– Маруся… Я… нужно было увезти её ночью, пока было темно, чтобы никто не увидел. Но я не подумал, что графу могут доложить. Я… я разозлил графа. И ещё Настасья Васильевна…

Мне хотелось её утешить, хотелось найти подходящие слова, придумать оправдание, но я просто-напросто не смог. Не уверен, что существуют такие слова, что могут заглушить подобную боль.

– Мне очень жаль. – Я переплёл наши пальцы. Её ладонь была ледяной. – Но всё же… в этом виноваты только Ферзен и его люди. Не ты. Ты была всего лишь ребёнком, когда это случилось.

– Я ослушалась родителей и сбежала из дома. И только поэтому граф увидел, на что способны чародеи. Если бы не я…

– Ты была всего лишь ребёнком, как и я был всего лишь ребёнком, когда Дэгрун решила через меня отомстить моему отцу. Ты меня спасла.

– Потому что ты не виноват.

– Вот и ты не виновата.

– Ты не понимаешь…

– Нет, это ты не понимаешь.

У нас едва не случилась ссора, но, к счастью, оба вовремя замолчали.

После мы долго сидели в тишине.

– О чём вы говорили?..

– Что?

– О чём вы говорили с Марусей, когда она пришла? Это было что-то важное? Мертвецы не приходят просто так.

– Она сказала…

Долго в голове я перебирал наш разговор, её объятия, слова. Нельзя, пожалуй, сказать, что Маруся сказала хоть что-нибудь настолько важное, чтобы делиться этим с Лесной Княжной. Ох нет, она последняя, кому я бы открыл тайну нашей последней с Марусей встречи.

– Ничего особенного… она не сказала ничего особенного.

Мне ужасно хотелось вырвать руку из ладони Княжны, но я терпел, чтобы она не решила, будто меня хоть каплю это трогает.

И чтобы прервать это мучение, я напомнил:

– Нам нужно идти.

Ей стоило быть холодной со мной, даже жестокой. Она должна была такой стать. Как Сушкова. Как любая другая девушка, которая отвергла нежеланного кавалера. Это правило хорошего тона, в конце концов. Но она делала всё точно назло. Она, точно назло, стала живой, настоящей, человечной. Было куда проще, пока она оставалась мечтой.

И вот мы нашли Колю там, где оставили. Пробрались в сад графа. И теперь сидим в гостевом доме. Ждём.

Пишу многим позже.

Катажина долго плакала, а Княжна её утешала. Она не позволила себе ни слезинки, пока её подруга не заснула. А потом подошла ко мне, обняла, и я не смог не обнять её в ответ. Мы рассказывали друг другу сказки.

Она заснула на моей груди. И клянусь, никогда бессонница не была счастливее, чем в эту ночь под звёздами. Её сон был беспокойным, тревожным, а я не смог вовсе сомкнуть глаз. Сейчас сижу, пишу. Нужно следить, чтобы огонь не потух. Уже светает.

Я должен рассказать всё, пока ещё могу, хотя от холода пальцы едва держат перо. Я подбрасываю поленьев в костёр. Надеюсь, чернила не замёрзнут. Впрочем, морозы не такие уж сильные. Нам повезло.

Но надо рассказать всё по порядку.

Итак, всё началось в оранжерее. Мы пробрались туда. Ни у кого не было ключей.

– Я могу уничтожить дверь, – сказала Княжна. – Но шум всех привлечёт.

– Можно прострелить замок, – предложил Николай. – Но тоже будет шумно.