Эгоист (дореволюционная орфография)

Въ этихъ словахъ чувствовалась скрытая насмшка. Однако Францъ Зандовъ не обратилъ на это вниманія, и въ его отвт прозвучало то самое холодное равнодушіе, которое онъ выказалъ ране въ бесд съ Джесси:

— Съ людьми нужно считаться такъ же, какъ съ цифрами; въ этомъ тайна успха. Во всякомъ случа у тебя есть пол­ное основаніе быть благодарнымъ сложившимся оботоятельствамъ — вдь наряду со всми выгодами этого брака они со­здаютъ теб еще виды на мое состояніе. Ты вдь знаешь, что у меня, кром тебя, нтъ никакихъ наслдниковъ или род­ственниковъ.

— Никакихъ? Это — правда? — спросилъ Густавъ со своеобразнымъ подчеркиваніемъ, пристально взглянувъ на брата.

— Нтъ! — удивительно сухо отвтилъ тотъ.

— Такъ, значитъ, у тебя не измнились взгляды? А я думалъ, что теперь, когда прошло уже столько лтъ, у тебя найдется мстечко для другой точки зрнія и что наконецъ твоя...

— Молчи! — вспыхнулъ Францъ Зандовъ, — не называй мн имени! Прошлое для меня не существуетъ... не должно существовать! Я похоронилъ его въ тотъ моментъ, когда покинулъ Европу.

— И всякое воспоминаніе о немъ?

— Да, и воспоминаніе! И я не желаю, чтобы другіе когда либо напоминали мн объ этомъ прошломъ! Ты не разъ длалъ попытки къ этому въ своихъ письмахъ, и я думалъ, что моего уклоненія отъ отвта относительно этого было достаточно. Къ чему же ты опять возвращаешься къ этому вопросу? Неужели ты хочешь мучить меня? Или, — тутъ Францъ окинулъ брата угрожающимъ, пронизывающимъ взглядомъ, — въ основ этого лежитъ какое либо иное намреніе?

— Почему бы и нтъ? — слегка пожалъ плечами Густавъ. — Я спросилъ лишь въ своемъ собственномъ интерес, и, думаю, теб онъ понятенъ, разъ мы въ разговор коснулись вопроса о наслдств.

— Конечно! Я вижу, ты сталъ удивительно практиченъ! Тмъ лучше для тебя: по крайней мр теб не придется учиться этому, какъ это долженъ былъ сдлать я. Немало денегъ стоило мн ученье.

Густавъ вдругъ сталъ серьезенъ и, положивъ руку на плечо брата, произнесъ:     

— Да, видимо это ученье стоило теб немало! Вдь оно сдлало тебя совсмъ другимъ человкомъ! Я не нахожу теперь въ теб ни одной черточки изъ того, чмъ ты былъ въ Европ.

— Ну, и слава Богу! — горько засмялся Францъ. — Теперь не осталось ничего отъ того мягкосердечнаго глупца, который желалъ добра всему міру, который врилъ всмъ и каждому и въ конц концовъ принужденъ былъ расплачиваться за это, какъ за преступленіе. Кому, какъ мн, слпое довріе къ людямъ стоило чести, счастья и всего существованія, тотъ стремится справиться съ ними и съ жизнью инымъ способомъ. Но теперь ни слова о прошломъ! Оставимъ его въ поко!

— Миссъ Клиффордъ проситъ, — доложилъ лакей, открывая дверь въ сосднюю комнату.

Братья поднялись. Этотъ перерывъ разговора при томъ въ направленіи, который онъ принялъ, видимо пришелся обоимъ какъ нельзя боле кстати.

Они вошли въ сосднюю столовую, гд Джесси уже ожидала ихъ. Густавъ въ слдующую же минуту вернулъ себ прежнее расположенiе духа; онъ подошелъ къ молодой двушк и протянулъ ей руку, какъ будто между ними ршительно ничего не произошло.

— Миссъ Клиффордъ, — произнеcъ онъ, — имю честь предста­виться вамъ въ качеств волонтера торговаго дома Клиффордъ и Компанія. Съ настоящаго момента я позволю себ смотрть на васъ, какъ на моего второго патрона, и почтительно поручаю себя вашему благоволенію.

Нисколько не смущаясь суровой миной своего „второго пат­рона“, онъ взялъ руку, въ которой Джесси не могла отказать ему, и повелъ ее къ столу.

IV.

Торговый домъ Клиффордъ и Компанія принадлежалъ къ числу первыхъ въ город. Многочисленный персоналъ служащихъ кон­торы и другихъ отдленій, обширныя помщенія, а также ожив­ленное дловое движеніе, царившее въ нихъ, сразу же указы­вали и постороннимъ на большое значеніе этого предпріятія, глава котораго и въ дйствительности занималъ выдающееся положеніе въ мстномъ торговомъ мір.

Густавъ Зандовъ, который въ будущемъ долженъ былъ раздлять это положеніе, а пока довольствоваться лишь скромнымъ положенiемъ волонтера-ученика, приступилъ къ своей но­вой профессіи, но не проявлялъ особаго восхищенія ею. Его братъ съ неудовольствіемъ замтилъ, что онъ смотритъ на все какъ на какое-то развлеченiе, которымъ онъ забавлялся и въ которомъ его влекли къ себ новизна и необычность. У Гу­става вовсе еще не видно было серьезности и достоинствъ бу­дущаго хозяина; наоборотъ онъ особенно широко пользовался той свободой, которую позволяло ему положеніе волонтера. Достопримчательности города, его окрестности и развлеченія повидиму больше влекли его къ себ, нежели контора его брата. Послдній со своей обычной рзкостью длалъ ему на­меки на это и требовалъ большаго вниманія къ дловымъ интересамъ. Густавъ во всемъ признавалъ его правоту, но столь же регулярно длалъ лишь то, что нравилось ему лично, и всмъ упрекамъ противопоставлялъ настойчивое утвержденiе, что вдь онъ — пока лишь гость и долженъ освоиться съ новыми условіями.