Эй, Микки! (СИ)

Ещё он надеется, что мудила теперь навсегда отстанет от Мэнди, но сильно в этом сомневается. Нужно делать что-то ещё.

— Ты куда едешь? – внезапно включается он, озираясь по сторонам.

— В офис, – коротко отвечает Йен.

— Нахуя?

— Там есть аптечка. Ехать в таком виде домой не лучшая идея, там Мэнди. А у тебя аптечки нет, она жаловалась.

— И ты вот в таком виде планируешь войти на работу? – скептически уточняет Микки.

— Утро субботы, там нет никого.

— Охрана на ресепшене бизнес-центра.

— Можем порознь войти, – пожимает плечами Йен.

— Отличная идея, браво, Галлагер, – почти аплодирует Микки. – Утром субботы с разницей в несколько минут в здание входят два знакомых друг с другом мужика, по лицам которых явно видно, что этой ночью они не подушки плющили. Конечно, никому и в голову не придёт, что это как-то связано.

— На хую я их вертел вместе с их мнением.

— Ну да, ты можешь, – согласно кивает он, откидывается на спинку и закрывает глаза.

Ему бы научиться тоже на хую вертеть не только в прямом смысле. Хотя он уверен, что, попади они с Галлагером в такую переделку ещё недели три назад, он бы послал всё нахер и пошёл домой промывать ссадины водой. И сдох бы от заражения крови, возможно. Хер там знает, в Саус-сайде даже воздух смертельные болезни переносит. Охуение, долбоебизм и тупость, например.

— Достань сигареты из бардачка, – просит Йен, – и пистолет туда кинь, что ты его баюкаешь.

Возражать даже в голову не приходит. Он убирает пистолет, вынимает из сигаретной пачки зажигалку и, прикурив, протягивает Йену сигарету. Тот кивком благодарит и паркует машину, и следующие пару минут они молча курят.

— Пошли, – кивает наконец на бизнес-центр Йен. – Сейчас семь, у охраны пересменка. Может, и проскочим незамеченными.

Микки предпочитает не задавать себе вопроса, откуда Йен знает, во сколько у охраны пересменка. Но проскользнуть мимо удаётся, и он удивляется настолько, что в лифте позволяет Галлагеру стоять у него за плечом почти впритык и горячо дышать в ухо. Вымотанный организм только сейчас догоняет адреналин: Микки чувствует, как начинают гореть мышцы и как отступает тупая боль в плече. Лучший момент любой драки. Он слегка улыбается и чуть подаётся назад, на Йена, который, кажется, задерживает дыхание.

Лифт с коротким звонком останавливается.

Если честно, отлепляться от Йена Микки не то чтобы очень хочется. Он и это на адреналин списывает. Да и, в конце концов, драки нехуёво так сближают, ведь ты доверяешь человеку прикрывать зад. А до этого позволил этот самый зад ебать, но сближают, конечно, именно драки. Микки бы сейчас глаза закатил, если бы это не было так палевно.

Странно, что в офисной аптечке есть что-то кроме пластыря и обезболивающих. Микки не ожидал, но там и правда лежат и антибактериальные салфетки, и антисептик. Очень кстати. Галлагер, судя по всему, собирается с удобствами разложиться прямо в офисе, и Микки недоверчиво на него смотрит.

— Ты шутишь?

— А что? – хмурится тот и язвит: – Кто-то может войти и увидеть тут нас с тобой?

— Ты второй раз за утро пытаешься этим до меня доебаться, а я второй раз делаю вид, что не заметил. Цени это. Иначе ты бы выплюнул уже половину зубов.

— Как тот братан Кеньятты! – загораются глаза у Йена. – Бля, ты вроде и несильно въебал, а скольких он зубов лишился? Трёх?

— Я не считал.

— Да мне тоже не до того было, но охуенно же вышло!

Микки вздыхает и с улыбкой качает головой. У Галлагера восторга столько, будто он про карусели в парке рассказывает, а не про драку. Но хотя бы вопросов больше не задаёт: хватает салфетки и антисептик и выходит из офиса. Микки не отстаёт.

Если отстанет, лишит себя вида на упругую задницу.

До Галлагера только минут через пять доходит, что в туалете, в отличие от офиса, есть проточная вода, и он охотно делится этим наблюдением. У Микки явно с головой что-то не так: то ли адреналин, то ли недосып сказывается, то ли всё вместе, но его даже стебать не хочется. Он выглядит настолько непосредственным и так быстро переключается к серьёзности, что Микки не сразу понимает, что залипает, глядя, как тот промокает ссадину на скуле и даже не морщится.

Он прикладывает компресс к разбитой брови. Щиплет, сковывает холодом, но всё терпимо. Они молчат, только изредка смотрят друг на друга, а обернувшись в очередной раз, Йен смотрит куда-то поверх головы Микки и сводит брови.

— Только не говори, что у меня за спиной двухметровое уёбище, – шутит Микки.

Йен в ответ мотает головой, берёт новую салфетку, смачивает её и, потянув Микки за плечо, накладывает куда-то на затылок.

— Что, мозги под волосами разглядел? – продолжает веселиться он.

— У тебя голова не кружится? – не поддерживает тон Йен.

— Не-а.

— Не тошнит?

— Нет, и я на всякий случай даже спрашивать не буду, что у меня на голове.