Эйфелева Башня. Гюстав Эйфель и Томас Эдисон на всемирной выставке в Париже

Газета «Нью-Йорк сан» сообщила, что «Эдисон получил в Париже такой прием, какого никогда не получал ни один американец или иностранец», когда в Елисейском дворце президент Сади Карно приветствовал изобретателя при полном параде. Эдисон не присутствовал на Всемирной Парижской выставке 1878 года, но его стенд в том году с оригинальным примитивным фонографом принес ему звание кавалера французского ордена Почетного легиона, что давало ему право носить красную ленту на лацкане пиджака. Теперь, на официальной церемонии, президент Карно повысил Эдисона до офицера легиона, что означало, что, как и Эйфель, он мог носить желанную красную розетку в петлице (орденский бант).

Премьер-министр Тирард и город Париж, Академия наук и Парижская телефонная компания организовали целый цикл официальных банкетов в честь этого американского изобретателя. Эдисон был более чем счастлив услужить, так как рассматривал эти гастрономические вечера из восьми блюд как идеальные возможности для продвижения нового фонографа Эдисона перед влиятельной аудиторией. И поэтому каждый банкет неизменно сопровождался демонстрацией чуда усовершенствованного фонографа.

«Обеды, ужины, ужины, – скажет Эдисон позже, – но, несмотря на все это, они не заставили меня говорить». Вместо этого министр Рид, который неплохо говорил по-французски, часто брал на себя эту честь. «Как и каждый американец за границей, оказавшийся в неловкой ситуации, – сказал Рид на одном из таких банкетов, – мистер Эдисон призывает своего министра вытащить его из нее. Что ж, я пришел ему на помощь и обнаружил, что все, чего он хочет, – это чтобы я говорил за него. Итак, мистер Эдисон может говорить сам за себя, если захочет, – действительно, он так любит звук собственного голоса, что потратил месяцы на разработку механического метода, чтобы сделать его бессмертным. Кроме того, человеку, который превратил электричество в домашнего слугу, пронес человеческий голос за сотни миль и так оживил его, что его можно слышать в течение сотен лет, не нужно ни говорить за себя, ни просить других говорить за него. Его работы говорят за него».

Рид напомнил французам, что первый министр Америки Бенджамин Франклин был еще одним гигантом в области электричества.

Однажды вечером группа Эдисона прибыла в позолоченную Парижскую оперу Гарнье. По заказу Наполеона III это великолепное здание в стиле необарокко, украшенное скульптурами, было одним из первых мест во Франции, освещенных лампами накаливания Эдисона.

«Менеджеры получили огромное удовольствие, – сказал Эдисон, – показав мне лабиринт, содержащий проводку, динамо-машины и т. д.»