Эйнемида III. Надежда на весну.

– Я этого никому не говорил, но тебе... – Харидем нерешительно пожевал губами. – В общем, союзники нами недовольны, об этом мне говорил сам Иреон. Вот уже четвёртый месяц как мы у руля, и что? Все четыре месяца идёт бойня, никакие решения не принимаются, собрать приличное ополчение невозможно, а к тому же и флот сгорел… Будь проклят этот Анексилай, знал куда ударить больнее всего! Идёт война – кстати, из-за нас. Эферияне уже разбили сенхейский флот, латарийцы сражаются с Гилифом и филисиянами, а чем помогаем мы? Ничем! Нужно срочно навести порядок, собрать войско и оказать, наконец, поддержку союзникам, пока мы совсем не потеряли для них ценность. Если там решат, что мы обуза – сама понимаешь...

– Да, ссужать нас они точно прекратят, самое меньшее, – рассмеялась Молтис и добавила серьёзно. – Но что тогда делать? Ты говоришь, толпа за мной пойдёт, но как быть с ктессиповым выводком, с этими, палочниками? У них ктесиппова болтовня вместа сердца и разума одновременно, их не подкупишь и не убедишь.

– Палочники, – презрительно скривился Харидем. – Их следовало бы звать не жуками, а овцами: идут себе за пастухом на бойню... Безмозглые дураки, слушают своего ненаглядного Ктесиппа, точно он сам Эйленос во плоти, и даже не задумываются, что для него они так, расходный материал. Помнишь, того осла, что вместе с чёрно-белым в храм зашёл? Нашли недавно, горло располосовано от уха до уха – чистая работа, на Мойре по-другому не умеют. А сам-то Ктесипп не дурак, послал ягнёнка на заклание, а сам на площади дожидался. Сколько их уже сдохло, а тут ещё эти «сердца»...

– Они опасны, любимый. Эти овцы уже попробовали кровь и продолжают её пить.

– Пока сами не захлебнутся. Нет, они, конечно, опасны, а если их тронешь – обвинят, скажут, что героев-тиранноборцев притесняют. Тут надо тоньше действовать, умнее. Лишим Ктесиппа поддержки, ну так, чтобы понял: деваться некуда, но до конца давить не станем. Наоборот, приласкаем, назначим стратегом и отправим наших юных героев с вожаком во главе биться с тираннами. Скажем, в Халидию. Ну а там я шепну пару слов досточтимому Иреону: были смутьяны – станут мученики, а кто живым вернётся – те уже неопасны.

– Это мудро... Любимый, мне кажется, что умнейший человек Анфеи не Силан, а ты.

– Силан? – Харидем рассмеялся, вновь наполняя чашу. – Радость моя, если ты хотела польстить моему уму, стоило выбрать другое сравнение. Умнейший человек, надо же... – всё ещё смеясь, он покачал головой и сделал хороший глоток.

– А что Силан? Разве не он выигрывает Акреонские состязания уже который год подряд? Такой замечательный игрок в тавулорис не может быть глупцом...

– Дорогая, ты впадаешь в общее заблуждение, а такой умной женщине это не идёт. Если человек хорошо играет в тавулорис, это не значит, что он умён. Это значит лишь то, что он хорошо играет в тавулорис, только и всего. Игра богов и царей, услада стратегов – всё это чушь! Жизнь – это тебе не кости и разноцветные фигурки, здесь надо думать по-настоящему. Силану же кажется, будто всё кругом – игровая доска, и он предвидит все ходы. Сейчас он считает, будто управляет Ктесиппом – он сам мне это говорил! Он думает, что Ктесипп – его орудие! Ну и не дурак он после этого? Да это не он вертит Ктесиппом, а Ктесипп – им. Поверь мне, как только Силан перестанет быть нужен, ему конец. Ктесипп сожрёт его целиком и не выплюнет даже костей.

– Значит, ты не видишь его союзником?

– Силана? Нет! В нём нет ничего, кроме тщеславия, самомнения и спеси. Этот человек ценит и уважает только себя, а до анфейцев ему нет дела. Всё, что ему надо от жизни и от Анфеи – награбить побольше и сбежать в Эфер. Связываться с таким – себе дороже. Я больше ставлю на его шурина – Ахрия. Вот он – человек оборотистый и со сметкой, с таким можно вести дела, к тому же и родственника он не переваривает. Ахрий, Деомен, Спафролиск, Телад и ещё кое-кто, вот люди разумные, на которых мы обопрёмся. Ну и ты, конечно – наша главная надежда

– А Лампрокл?

– Лампрокл? Лампрокл – это телёнок с обликом разумного мужа. Наплести ему что-то не стоит особого труда, но простонародье его любит – он будет нам полезен. Сейчас он осуждает расправы, хотя я ему не раз говорил, что осторожности ради стоило бы промолчать. Как только мы наведём порядок, он будет есть у нас с рук.

– Но когда это случится, любимый? Пока Ктесипп силён...

– Скоро, дорогая моя, очень скоро. Не так уж он и силён, как ему самому кажется. Многие уже сыты им по горло, а мы времени не теряли. Час близок, скоро мы наведём порядок, успокоим народ и сможем, наконец, дать союзникам то, чего они от нас ожидают.

– Но ведь этим всё не закончится, так ведь? – по-кошачьи перевернувшись на живот, Молтис опёрлась подбородком на ладонь и долгим взглядом посмотрела на Харидема.

– О чём ты, красавица моя?

– Вчера снова нашли труп, и позавчера тоже. Это были «сердца».

– Ах да, «сердца», ну и что? Обычные бандиты.