Эйнемида IV. Солнце нового мира.

Это было похоже на то, как смотреть на карту, одним взглядом сверху обозревая земли, моря и страны. Хилон почувствовал себя самим морем, его полноправной и неотъемлемой частью. Огромный мир распахнулся перед ним, являя свои невероятные красоты и ужасающие тайны. Хилон видел весёлую игру пёстрых рыбок в пронизанных солнечным светом коралловых заводях и чёрные туши непереносимо мерзких чудовищ, грузно ворочающиеся в темнейших глубинах моря. Он видел украшенный цветами корабль под пурпурным парусом, полный богато наряженных, радостных людей, и съежившегося в утлой лодчонке рыбака, не отрывающего остекленевших глаз от нависшей над ним гигантской волны. Его взгляд скользил по шумным портам приморских городов и по рыбацким деревушкам, по спокойным уютным бухтам и по бескрайним морским просторам, задержавшись на зрелище огромного флота, ползущего на юг вдоль побережья Акроса. Хилон узнал горделивые обводы и голубо-жёлтые паруса зевагетовой «Калимеры» и ещё несколько кораблей. Неведомая сила влекла Хилона по всем морям мира, словно радушный хозяин, показывающий гостю свой дом, от тёмных кладовых до богато украшенного скульптурами и картинами андрона.

И тут гость взял хозяина за руку. Усилием воли, Хилон остановил беспорядочный поток образов, и, преодолев не слишком сильное, будто бы удивлённое, сопротивление, направил взгляд обратно, к идущему на юг флоту. Лес парусов, море флагов: голубых, жёлтых, красных, серых, лавандовых. Союзники идут в бой, пользуясь растерянностью побитого у Неары врага… Рывок, и перед глазами встаёт обожжённый берег Неары с оплавленной свечой солнечной башни посередине. Сотни людей трудятся на набережной, возвращая городу среброрукого Олла прежний вид… Почувствовав уверенность, Хилон потянулся мыслью на восток… Серые берега Мойры, волны бьются о камень, узкая лестница, петляя, ведёт в гору, широкий уступ нависает над вспененной водой… Хилон прыгнул в водоворот, точно ныряльщик с высокого берега.

Тело, похожее на сломанную куклу, он заметил не сразу. Оно застряло меж острых подводных скал, почти слившись с тёмными камнями. Хилон сосредоточился, его взгляд устремился вперёд, обогнул закрывающий обзор булыжник, и перед ним предстало бледное лицо, нетронутое ни гниением, ни морскими обитателями. Хилон узнал его. Тимид – несчастный спутник Тефея, сгинувший, как утверждали, на дальнем западе, упокоился у берегов Мойры, а до этого пытался убить его, Хилона... и убил Тефея? Того, кому некогда служил? Быть может, виной тому неверный свет, рассеянный в водной толще, но Хилон не мог отделаться от ощущения, что взгляд прозрачных, бледно-голубых глаз мертвеца двигается вслед за ним.

Запад… Оттуда пришли Тефей и Тимид, там все ответы, и все вопросы. Разум устремился вслед за желанием, и мир вновь стал похож на карту. Метонисса, Ликадия, родная Ахелика, синие волны Сапфирового моря, растопыренная пятерня Веррена… Дальше и дальше, к Запретному океану, не виданному никем из эйнемов. При мысли о том, что скрывается под его волнами, захватывало дух.

Хилону показалось, будто он рыба, с разгона влетевшая в сеть. Теперь он продирался сквозь опутавшую разум паутину, тем более густую, чем дальше на запад он продвигался. Что-то назойливо толкало его назад, словно призывая одуматься, вернуться. На краю сознания он явственно почувствовал чужой ужас. Будто некто взрослый пытается остановить ребёнка, ползущего к сенному амбару с факелом в зубах, и внезапно начинает понимать, что помешать бессилен. Стиснув несуществующие зубы, Хилон сосредоточился и изо всех сил рванулся вперёд.

Мир стал красно-чёрным. Моря и реки налились бурлящей кровью, бьющейся в такт пульсирующему на западе сердцу, огненно-оранжевому, до боли слепящему глаза нестерпимо ярким белым светом. Хилон чувствовал это кипение в своих несуществующих жилах. Он сам, превратился в бурлящее море, а море превратилось в него. Жизнь, соль и вода… Сила струилась сквозь него – могучая, древняя, яростная, непостижимая даже для тех самозванцев, что зовут себя богами этого несчастного мира. Громовой хохот Хилона сотряс землю и море и невообразимой мощи удар обрушился на посмевшее преградить ему путь ничтожество.

Треск раздираемой ткани. Терзающий уши грохот. Багряно-чёрное месиво видений. Циклопические здания, уходящие в небо бесчисленными ступенями этажей. Бескрайние равнины, заполненные сонмами сражающихся людей и иных созданий, непредставимых самому изощрённому воображению. Множество лиц, понятий, сущностей. Сознание Хилона рвалось на части от хлынувших в него воспоминаний о том, чего он не знал никогда. Разум пылал в огне неукротимой силы, не в силах вместить её целиком. Хилон закричал несуществующим ртом, содрогаясь от громового звука собственного голоса, мир превратился в огромную чёрную воронку смерча, и… всё оборвалось.

Хилон с Лисианассой бессильно осели по разные стороны чаши, полной бешено клокочущей крови. Обоих бил озноб, из ран на предплечьях бежали по ладоням алые капли, дымящиеся, словно кипящая вода. На лице нереиды застыло выражение неподдельного ужаса.