Её жизнь в искусстве: образование, карьера и семья художницы конца ХIХ – начала ХХ века

История искусства, фиксируя рождение и смену стилей, споры новаторов и академиков, процессы и закономерности развития различных форм, как дисциплинарная область знаний практически не ставила вопрос о профессиональном статусе женщины-творца. Если проще: почему в искусстве так мало женщин? Какие политические, экономические, социокультурные факторы могли мешать профессионализации женщины в искусстве? И при каких условиях тем не менее художница могла заявить о своей карьере в искусстве?

Мы описали четыре десятилетия развития российского искусства, в течение которых постепенно складывалось понимание профессиональной состоятельности женщины-творца, ее права на цеховое признание и возможность наравне с мужчинами получать профессиональное образование. Изменяя традиционный патриархальный уклад, представления о гендерных ролях и социальной активности, художницы требовали права на профессиональное признание и самостоятельную деятельность. Но можем ли мы говорить о полноценном завершении становления профессии художницы?

Ответ на этот вопрос надо начинать искать в последней трети XIX века, когда существовали явные институциональные препятствия, задерживающие, тормозящие профессионализацию художниц. Напомним, что до 1893 года женщина не имела возможности окончить высшие учебные заведения, например Императорскую Академию художеств, и получить профессию. Если подобные вещи происходили, как свидетельствует биография Софьи Васильевны Сухово-Кобылиной, то они были редким исключением из правил. Зачастую женщина, оказавшаяся в Академии, могла рассчитывать стать не более чем вольнослушательницей. Однако даже для посещения занятий в этом качестве женщине требовалась значительная начальная подготовка: она должна была обладать навыками рисования и живописи и сдать вступительный экзамен.

При этом как само собой разумеющееся предполагалось, что у будущей вольнослушательницы должны были иметься значительные средства (на краски, холсты, материалы и инструменты) и масса свободного времени для посещения классов, которые длились несколько лет.

Получить профессиональное художественное образование в Академии или частных студиях могли себе позволить только представительницы благородных сословий. Внешние препятствия (трудность поступления, дорогостоящее содержание обучения, гендерная дискриминация) осложнялись и препятствиями внутренними. В сфере искусства у художницы вплоть до последней трети XIX века практически не было ориентиров в творчестве и карьере, то есть мотивирующих примеров творческой деятельности других известных художниц (за исключением редких ярких имен рубежа веков). Таким образом, художественная профессия для женщины в российском искусстве второй половины XIX – начала ХХ века становилась синонимом первопроходчества.

Справедливости ради, стоит сказать, что на протяжении XIX века кроме Академии изящных искусств существовали другие образовательные институции, например рисовальная школа при Обществе поощрения художеств, которую окончили многие из героинь нашей книги. Рисовальная школа была менее престижной, однако по ее окончании многие женщины могли заниматься прикладным искусством, продавать свои работы на выставках, а также получать новые заказы благодаря деятельности Общества. Словом, глубоко поощрительная к женскому образованию программа Общества сделала возможной первичную профессионализацию художниц середины XIX века. По нашему мнению, именно школа при Обществе косвенно повлияла на будущие реформы в самой Академии, своим многолетним успешным примером доказав ценность и пользу женского художественного образования, а также компетентность собственных выпускниц.

Однако, как оказалось, получению образования художниц значительно больше препятствовали традиционные консервативные представления сословного общества (вплоть до последней трети XIX века) о роли женщины в семье и обществе. Согласно популярной теории раздельных сфер областью самореализации благородной женщины должна была оставаться только приватная сфера – семья и дом. Замужество и рождение детей считалось для девушки абсолютно обязательным. Таким образом, женщина высокого сословия в XIX веке встраивалась в общество, только обладая определенным матримониальным статусом: дочь, невеста, жена, мать, вдова и т. д. Но никак не статусом самостоятельной женщины, имеющей профессию. Парадоксально, но эти патриархальные ценности поддерживали и разделяли не только мужчины, но и сами женщины.

На наш взгляд, одной из главных помех в профессиональном становлении художницы XIX века был труднопреодолимый конфликт между консервативным общественным укладом, готовящим женщину благородного сословия к исключительно матримониальным обязанностям, и зарождающимися профессиональными амбициями, связанными с появившейся возможностью получения профобразования. Героини первых глав – художницы рубежа XIX–XX веков – по-разному преодолевали этот конфликт.