Екатерина II

«Если б Я была мужчиною, то была бы убита на сражении, не дослужив и до Капитанского чина», [31]– говаривала Екатерина, имея в виду свойственную ей храбрость, порой доходящую до безрассудства. Действительно, перед лицом опасности она никогда не пасовала. Так, во время чудовищного наводнения в Петербурге 1777 года, когда пострадали даже императорские дворцы, на Неве погибло 14 судов, а в Эрмитаже ураганом и напором воды разбило все окна и вода подступила к дверям ее спальни, императрица не выказала ни малейшего испуга, а поскорее распорядилась снять часовых, чтобы они не погибли на посту. Она оставила нам красочное описание разгула стихии: «… в десять часов вечера началось с того, что ветер с шумом распахнул окно в моей спальне: пошел небольшой дождь, а вслед за ним с неба посыпались всевозможные предметы: черепицы, железные листы, стекла, вода, град, снег. … Мне захотелось видеть все ближе; я ушла в Эрмитаж. Он и Нева напоминали разрушение Иерусалима; набережная, еще не достроенная, была покрыта трехмачтовыми торговыми судами. Я сказала: Господи! вот ярмарка перешла на новое место; надо будет, чтобы граф Миних открыл таможню там, где стоял прежде театр Эрмитажа…»

В тот год Нева, поднявшись более чем на три метра, залила низменные кварталы. Множество людей погибли несмотря на то, что заранее уже был составлен план города с обозначением затопляемых мест. Огорчению Екатерины не было пределов. Виновным она посчитала генерал-полицмейстера Николая Ивановича Чичерина, сделала ему строгий выговор и уволила от службы. Нашлись критики, которые посчитали этот ее приговор несправедливым: ведь до этого Чичерин служил ей «со всем возможным усердием», а от расстройства «безвременно живот свой окончил». [32]

Уничтожение Запорожской Сечи

Восстание Пугачева подтолкнуло Екатерину к решению вопроса, беспокоившего русских правителей еще со времен Петра I. В низовьях Днепра существовал ряд укрепленных казачьих поселений со своим самоуправлением, объединяемых под общим названием Запорожская Сечь. По сути, это было государство в государстве. Сечь располагалась вблизи переправ через Днепр, чтобы противодействовать набегам крымских татар. Но после присоединения Крыма к России существование Запорожской Сечи стало неактуальным. А вот проблем вольнолюбивые казаки могли причинить немало! Еще Петра Великого беспокоили сообщения, что запорожцы могут выступить против него. После предательства гетмана Мазепы Петр взял Сечь приступом и разрушил ее. Но укрепленные лагеря казаков несколько раз восстанавливались, несмотря на запрет со стороны правительства. Дошел до нас анекдот, что будто бы раз, беседуя с одним из запорожских казаков, Потемкин сказал:

– Знаете ли вы, что у меня в Николаеве строится такая колокольня, что как станут на ней звонить, так в Сече будет слышно?

– То не диво, – ответил запорожец, – У нас в Запорозцине такие кобзары, що як заиграють, то аже у Петербурги затанцують.

Неизвестно, была ли в действительности произнесена подобная угроза, или это вымысел, но анекдот точно отражает суть противостояния Петербурга и запорожцев. Екатерина никогда не ограничивалась полумерами и окончательно решила судьбу Запорожской Сечи: 3 августа 1775 года она подписала манифест «Об уничтожении Запорожской Сечи и о причислении оной к Новороссийской губернии».

Но, будучи мудрой правительницей, вслед за карательными мерами Екатерина тут же применила и поощрение. Она отдала казакам земли между рекой Кубанью и Азовским морем. Там был основан город Екатеринодар, первоначально как военный лагерь, а позднее как крепость.

Губернская реформа

Умница Екатерина сделала совершенно правильные выводы: местные власти не уследили за бунтовщиком и допустили перерастание локальной вспышки в бедствие для всей страны. Значит, местное самоуправление необходимо реформировать!

Губернии в России появились еще при Петре I. Вначале их было восемь, потом двадцать. Они делились на провинции, которые в свою очередь подразделялись на уезды, а всем этим управляли воеводы и канцелярии, обладавшие фактически бесконтрольной властью. В 1775 году Екатерина решительно изменила систему местного самоуправления: число губерний выросло до пятидесяти, а вот провинции Екатерина ликвидировала, тем самым сократив бюрократию. Каждая губерния включала в себя 300–400 тысяч человек и делилась на уезды по 20–30 тысяч человек. Губернией управляли губернаторы, подчинявшиеся генерал-губернатору, который курировал несколько соседних губерний и отчитывался перед императрицей.

Изменила Екатерина и систему суда, он стал сословным: для дворян – суд, для мещан – магистрат, а для крестьян – расправа.

Визит Дидро