Екатерина Великая

«Императрица была еще в часовне, когда все те, кого ей собирались представить, вошли в салон. Сначала нас представили графу Шувалову, обер-камергеру и бывшему фавориту Елизаветы. Он построил нас в ряд возле дверей, расположенных на пути императрицы. Когда месса закончилась, по двое двинулся кортеж, состоящий из камер-юнкеров, камергеров и других важных сановников. Наконец появилась сама императрица в сопровождении князей, княгинь и дам двора. У нас не хватило времени рассмотреть ее, потому что необходимо было преклонить колено и поцеловать ей руку; в это время объявлялись наши имена. Затем со всей толпой дам и важных персон мы перестроились в круг; императрица двинулась по этому кругу, обращаясь к каждому с несколькими словами.

Она оказалась пожилой, но бодрой женщиной, скорее маленькой, чем высокой, и очень полной. Ее походка, осанка, вся ее фигура несли отпечаток величия и элегантности. У нее отсутствовали резкие движения, все в ней было веско и благородно; но она походила на реку, которая все сметает на своем пути. Ее лицо, в морщинах, но полное экспрессии, свидетельствовало о высокомерии и духе господства. На губах покоилась вечная улыбка; но помня о ее деяниях, я понимал, что это демонстративное спокойствие прячет самые дикие страсти и непреклонную волю»^{1062}.

Чарторыйских пригласили во время обеда присоединиться к императрице за ее столом, расположенным в колоннаде; то был знак уважения. Впоследствии братья стали посещать Царское Село по воскресеньям и праздничным дням и присутствовали на вечерних представлениях, которые при хорошей погоде проходили в саду. Императрица или ходила в сопровождении своих придворных на прогулку, или сидела с пожилыми людьми на скамье и наблюдала за внуками и их друзьями, играющими на лужайке.

Великий князь Павел не оставался на отдых, возвращаясь в Павловск после церковной службы или, в крайнем случае, после обеда. У самых разных людей, в том числе и у Чарторыйских, возникла привычка заканчивать вечера в апартаментах Платона Зубова. А Зубов между тем демонстрировал влюбленность в жену Александра, Елизавету, и его преследования стали для нее источником смущения. Однажды он даже разглядывал в телескоп через окно ее апартаменты, пока графиня Головина не задернула шторы. По крайней мере, один иностранец, датчанин, чей отчет затерялся в министерстве иностранных дел Франции, предположил, что видимая всем безрассудная страсть Зубова была игрой, имеющей целью приобрести влияние на Александра и его жену — в надежде и ожидании, что скорее всего Александр, а не Павел, станет императором после смерти Екатерины. Если это и было так, то задумка не сработала. Понятное дело, Александр вовсе не был рад, сообразив, что фаворит его бабушки имеет виды на его жену.

Кроме лишнего веса, императрица теперь страдала еще и от флебита, и иногда у нее на постоянно отекших ногах появлялись открытые язвы. Однако в то время считали, что это очищает тело от мокроты. Екатерина принимала ножные ванны из морской воды и верила, что это ей помогает. Вторым признаком наступающего старения стал хриплый голос. Но ей повезло: она сохранила все зубы, кроме одного.

Этим летом в возрасте девяноста трех лет умер ее старый друг и помощник во многих образовательных проектах Иван Бецкой. Екатерина сообщила Гримму: