Екатерина Великая

«Он впал во второе детство на последние почти семь лет, и иногда погружался в маразм. Десять лет назад он ослеп. Когда кто-нибудь приходил навестить его, он говорил: «Если императрица спросит, чем я занят, скажите, что работаю со своими секретарями». Кроме того, он скрывал от меня потерю зрения, чтобы я не забрала ни одного из его постов. На деле все посты заполнены уже давно, но он этого не знал»^{1063}.

Поиск подходящей невесты для Константина привел Екатерину к трем юным принцессам Сакс-Кобургским, которые в должное время, 6 октября 1795 года, приехали в Санкт-Петербург со своей матерью. Константин, редко отдававший время раздумьям, почти немедленно влюбился в младшую. Екатерина писала Гримму:

«Я так устала за три дня от Константина и от всего, связанного с ним! Это наложилось на обычную суматоху — и мне не осталось ни мгновения для себя лично. Наследная принцесса Сакс-Кобургская очень достойная, почтенная дама; ее дочери — очень хорошенькие. Жалко, что намеченный жених может взять только одну — так как хорошо было бы оставить всех троих. Но кажется, наш Парис отдаст яблоко самой младшей: вы увидите, это будет Юлия, та, которая уведет его»^{1064}.

Окончательное решение было принято к полудню 14 октября: «Наше дело улажено. Константин женится на Юлии; они в равной степени находят друг друга приятными. Ее мать и все остальные смеются и плачут по очереди над этой любопытной парой: жениху шестнадцать лет, а невесте четырнадцать. Вместе они — два маленьких бесенка»^{1065}. Екатерина рассказала Гримму о приготовлениях, которые делаются для маленькой невесты Константина: «Принцессы Сакс-К[обургские] уедут в субботу. Младшая остается и будет жить до свадьбы с великими княгинями Александрой и Еленой. Дата свадьбы еще не определена»^{1066}. Она также заметила: «Послезавтра состоится большой маскарад: почему бы вам не приехать?»^{1067} Пока принцессу Юлию отдали под присмотр воспитательницы великих княгинь мадам генеральши Ливен и поручили тем же учителям, что учили великих княгинь, с коими она и проводила большую часть своего времени. По наблюдениям графини Головиной, будущее не обещало большого счастья принцессе Юлии:

«Всю зиму великий князь Константин приходил на завтрак в десять утра с невестой. Обычно он приносил барабан и трубу и заставлял ее играть на клавесине марши, которым он аккомпанировал на своих весьма шумных инструментах. Это было единственным проявлением любви, которую он к ней испытывал. Иногда он крутил ей руку и бил — но это была лишь прелюдия к тому, что ждало ее после свадьбы»^{1068}.