В начале весны австрийцы потребовали от Главнокомандующего князя Потемкина-Таврического, как можно скорее начинать военные действия. Светлейший князь с аттенцией рассматривал карты передвижения войск. Он полагал взять, с Божьей помощью, все, что лежит между Бугом и Днестром. Однако, как говорил он императрице, ему хотелось бы употребить всю свою дипломатию, дабы не идти без крайней нужды на штурм, но учинить все возможное, чтобы крепость досталась дешево. Все же, последним его решением стало накрепко осадить крепость Очаков, пока будет собираться рекрутская армия. Пока будет осаждаться Очаков, полагал он, Украинская армия будет прикрывать Бендеры, а Кавказский и Кубанские корпуса будут сражаться с горцами и османами на востоке. Там, досель еще не начались военные действия, он внимательно следил за солдатским бытом, требовал, чтоб офицеры относились к ним со всем человеколюбием, не дозволяли себе измываться над ними, обучали их с терпением и толковым способом.
С позволения императрицы, он занялся переформированием казачьего войска, привлекая туда запорожцев, из когда-то ликвидированной Запорожской Сечи. В результате сей реорганизации появились два новых огромных войска – Черноморское и Екатеринославское. Ему хотелось создать, как можливо больше войск, так, что он даже согласился сделать воинов из евреев под водительством его друга Джошуа Цейтлина, что и учинил весьма скоро. Израильский полк, правда, просуществовал около полугода и был распущен. По какой причине? Принц де Линь шутил: «чтоб не ссориться с Библией».