Екатерина Великая. Владычица Тавриды

– Мария Саввишна, да разве такой кентавр будет сидеть за бумагами. Он же, как юла, всегда в движении.

– Не так уж и заметила его движения, но что голова и мысли не стоят на месте, согласна, матушка-голубушка, Екатерина Алексеевна!

– Голова! Сие – самое наиглавнейшее!

Главной наперсницей императрицы, как всегда, оставалась Прасковья Александровна Брюс. Ей Екатерина доверяла почти все об отношениях с графом Потемкиным.

– Понимаешь, Параша, мне с ним совершенно не скушно. Вот сутками бы с ним находилась, беспрерывно и не надоел бы! – взволнованно говорила она подруге.

Брюсша, прищурив близорукие глаза, наблюдала за Екатериной Алексеевной. Та сидела на диване, расправив на маленьких фижмах широкое шелковое платье, удивительно свежая и красивая.

– Хорошеете, Ваше Величество, – сказала она, думая про себя, что она все же красивее государыни.

– Да? В самом деле? – Екатерина легко вскочила, подошла к большому золоченному зеркалу. Поправила прическу, вернулась к дивану.

– Я себе нравлюсь… Хорошею, понеже Григорий Александрович всякий день меня веселит. Смеюсь целыми днями. К лицу мне сей персиковый цвет? – спросила она, показывая на платье.

– Весьма и весьма! – ответила с воодушевлением Брюсша, потрогав ткань. – Красивое платье. Очень! Понравилось Потемкину?

– Не знаю, не спрашивала. Он о платьях не ведет разговоры.

– О чем же ведет?

Екатерина вдруг покраснела. Отвернула лицо к окну, медленно подошла к нему.

– Его разговоры невозможно передать, Прасковья Александровна. Одно скажу, они мне чрезвычайно приятны.

– Ну, поделитесь же немного!

Екатерина помолчала.

– Нет, не могу, дорогая моя графиня. Не могу. Слишком все приватное.

Бюсша опустила глаза. «Да уж, представляю… – подумала она. – Умеет сей Циклоп заговорить кого угодно».

– Кстати, – заметила она, – в Европе теперь не носят фижм, даже самых маленьких. Я себе заказала из Парижу новое платье. Не дождусь его!

Украдкой бросив взгляд на ее и свое платье, Екатерина никак не прокомментировала ее замечание. Брюс, однако, знала, что императрица теперь откажется от фижм.

– Сегодни, чаю, остаешься на обед? – спросила она.

– С превеликим удовольствием, Ваше Величество! Мне такожде весело послушать речи графа Потемкина, – с улыбкой ответствовала графиня.

Уже четыре месяца как в тягости, графиня Брюс не упускала возможности лишний раз провести в их компании, ловила каждый взгляд Потемкина, надеясь, что он рано или поздно подаст знак на встречу наедине. Да и то профит – хорошо провести время вместе с ними, понеже с ее надменным и скучным мужем мудрено повеселиться.

Екатерина любила оставлять на обед подругу. Весь март Брюсша находилась в Царском Селе в компании императрицы и ее фаворита. Графиня Прасковья Александровна часто говорила глупости, но зато повеселиться умела знатно.

Когда ее любимец полюбопытствовал, как на их отношения реагируют графиня Брюс, она написала: