Екатеринбургский цирюльник

В начале четвертого утра Максим выключил ноутбук. Он плюхнулся в кровать без всякой надежды на сон. Какой уж тут сон, когда его слегка потрясывало от той информации, что оставил ему Богданов.

«Боже мой! Кто я? Меня родила женщина, которая стала участницей эксперимента моего отца – Савина Геннадия Дмитриевича. Савин – мой отец. Боже… Вот почему с детства такую заботу обо мне проявляло государство, выращивало меня под своим наблюдением», – эта мысль не выходила из головы мужчины.

Нужно ли ему это все? Хорошо это, или плохо, Оршавин еще не понимал. Он был шокирован, и в данный момент даже не пытался оценить важность собранных Богдановым материалов по проекту « Екатеринбургский цирюльник». А там было все. Все от разработок имплантов до их применения. Арсений Вячеславович сохранил микросхемы, результаты анализов, результаты тестов исследуемого объекта, все отчеты о проведенной работе, все журналы, куда эта работа фиксировалась. Мало того он сохранил видеозапись.

Максим теперь понимал, почему этот проект получил такое название. Это его отец, Савин Геннадий Дмитриевич, придумал его, начав работу с первым испытуемым. Им стал мужчина, находившийся одной ногой на том свете. Кныш Вадим Викторович – такое имя дал ему Савин. Он вернул его к жизни и наблюдал, как тот под воздействием программы, заложенной в имплант, не только полностью восстановился, но стал талантливым парикмахером, мастером в той области, к которой не имел никогда никакого отношения. Но, не все пошло гладко. Геннадий Дмитриевич рано праздновал победу. С Кнышем начались проблемы. Тогда никто не предполагал, какие побочные эффекты могут возникнуть в его организме. У него началось раздвоение личности, которое привело к сумасшествию. Эксперимент был признан неудачным, но работа не закончилась на этом. Появился новый участник, жена Геннадия Дмитриевича. Анна Алексеева, так звали эту молодую женщину, ставшую очередной жертвой доктора Савина.

Богданов в своем видеописьме так и сказал: « Он женился на ней, преследуя только одну цель – получить доступ к ее организму, как к испытуемому образцу». И этот образец Геннадий Дмитриевич хотел увезти с собой в Америку, в качестве примера его успешной работы.

Да, он собирался покинуть Россию. Только Савин не учел, что все это время его сотрудник, Богданов Арсений Вячеславович, контролирует каждый его шаг. А как иначе? Государство не оставляет без внимания таких деятелей науки. Богданов был патриот и согласился работать на органы Госбезопасности. Это он вовремя сообщил своим главным работодателям о том, что его шеф собирается выехать из страны. Савина взяли, когда материалов на него было предостаточно, когда он ехал в аэропорт, везя с собой самое ценное, что у него было, доказательство успешного внедрения своих разработок – свою жену Анну. Задержание прошло спокойно. Геннадий Дмитриевич с достоинством принял свой провал. Его дальнейшая судьба осталась неизвестной.

Анну Алексеевну отправили в Москву. Женщина содержалась в полной изоляции от окружающего мира, и находилась под пристальным наблюдением московских святил науки. Она была беременна и во время родов скончалась. Ее смерть признали результатом побочного действия импланта. Родившийся мальчик сначала попал в дом малютки, потом в детдом, где получил имя Оршавина Максима, а уж потом стал воспитанником пансионата.

Слушая рассказ Богданова, Максим не раз останавливал запись, возвращался к началу и просматривал ее заново, словно боялся что-то упустить. Мужчина не думал о том, какую ценность для него, как ученого, представляют сохраненные Арсением Вячеславовичем документы, все расчеты, микросхемы, результаты анализов. Сейчас для него это было на втором плане. Шокирующая история его происхождения пока что перечеркивала все. Сегодня он увидел своих родителей и еще не мог это осознать. Оршавин не понимал, стоит ли обвинять отца за его поступки, или благодарить за то, что он подарил ему жизнь. Сможет ли он признать Савина отцом, или захочет вычеркнуть его из памяти, в данный момент Максим еще не знал. Он лежал на кровати отеля, и, разговаривая сам с собой, пытался убедить себя в том, что все нужно принять, понять и простить.

Промучившись несколько часов, мужчина поднялся и подошел к бару с напитками. Взяв первую попавшуюся бутылку, он сделал несколько глотков прямо из горлышка. После чего в ход пошла вторая пачка сигарет за эту ночь. Сделав несколько глубоких затяжек, Оршавин разбавил их повторной порцией спиртного. Только сейчас он ощутил во рту вкус своего любимого коньяка. Прихватив бутылку, мужчина вернулся на кровать.

– Надо возвращаться в Москву. Здесь мне делать больше нечего, – сказал он вслух.– Хотя, – Максим задумался. – Навещу ка я завтра Кныша. Он, слава Богу, жив, правда, не совсем здоров, по словам Богданова. Должен же я посмотреть на этого человека. Должен, – пробормотал мужчина, зевая.

Спиртное побороло перевозбужденный организм и Оршавин, наконец-то, заснул.

******************