Эхо между нами

Я немного разочарована, потому что задавала вопросы в диктофон в течение последнего получаса, но, когда воспроизвела звук, ни один призрак не заговорил со мной.

Возвращаюсь на мостик и захожу внутрь. Сойер наблюдает за мной от костра. Его серьезное выражение лица говорит мне, что он в любой момент готов вскочить на ноги и снова спасти меня от реки, если возникнет такая необходимость. Он подносит камеру к своему лицу и делает еще один мой снимок.

Я снова включаю диктофон и говорю:

– Как тебя зовут? – Молчу, давая призраку время ответить, а потом спрашиваю. – А те двое подростков, которые упали в реку на своей машине, тоже здесь?

Снова тишина, а потом я выключаю диктофон. Все еще мокрая после нашего дикого спуска с холма в воду, я дрожу от прохладного ночного воздуха. Возвращаюсь к костру и сажусь рядом с Сойером, чтобы наблюдать за мостом. Надеюсь, мы увидим призрачные фары.

– Как ты это сделал? – спрашиваю я, потому что не могу перестать проигрывать в голове то, что произошло. – Как смог оставаться спокойным и так ясно мыслить?

– Ну, не знаю, – Сойер пытается поправить свою все еще влажную рубашку и, когда у него не выходит, срывает ее через голову.

Мои щеки начинают пылать при виде его груди – его очень, очень красивой мускулистой груди. Я запускаю пальцы в волосы, чтобы попробовать высушить кудри и отвлечься. И все же мой взгляд снова возвращается к нему.

Хватит. Мои друзья в хорошей форме. Лео в хорошей форме. Я все время вижу их без рубашек. В этом нет ничего нового. Это всего лишь парень. Парень, который назвал меня странной. Парень, который игнорировал меня в течение многих лет… парень, которому я пишу каждый день. Не только переписываюсь с ним ежедневно, но и с нетерпением жду флирта. Парень, который заставляет меня смеяться, даже когда у меня болит голова. Парень, который, кажется, специально заставляет меня смеяться, когда мне больно.

Парень, который смотрит мне в глаза, будто я единственный человек в комнате, а не на мой череп, пытаясь понять, что со мной не так. Парень, который рисковал своей жизнью, чтобы спасти мою.

Но это не имеет никакого отношения к тому, как я смотрю на него, пока он вешает свою рубашку на ветку дерева. Меня завораживает, как перекатываются мышцы его спины, когда он тянется вверх, и каждое движение говорит, что его тело великолепно.

Наверное, я ударилась головой и получила сотрясение мозга. Должно быть, именно это и случилось. И все же я не отвожу взгляда. Даже когда Сойер поворачивается и ловит меня с открытым ртом. Он поднимает бровь, и эта самоуверенная кривая усмешка становится еще шире. Боже, помоги мне, я улыбаюсь вместе с ним.

– Чем могу служить? – насмешливо спрашивает он.

– Ты должен знать, что красивый, – говорю я. – И я точно знаю, что не первая говорю это тебе.

– Возможно. Но мне нравится, что ты это говоришь.

Я откровенно закатываю глаза.

– Потому что тебе нравится внимание.

– Нет, потому что это ты. – Его ухмылка из дерзкой превращается в очаровательную.

Тепло растекается в груди, и бабочки бьют крыльями о грудную клетку.

Сойер снова садится рядом со мной, на этот раз ближе. Так близко, что, когда он выдыхает, его рука касается моей, и я едва могу дышать от этого странного нарастающего возбуждения.

Мы смотрим на пляшущее в ночи пламя и наблюдаем, как тлеющие угольки устремляются к звездам. Повисает молчание, но оно не кажется неловким. На самом деле мне так уютно, что я не хочу, чтобы это закончилось.

Чувствую щекочущее прикосновение у сгиба локтя, и мой пульс резко подскакивает: Сойер медленно обводит пальцем веснушку на моей коже.

– Похоже на крошечного котенка, – бормочет он.

Я смеюсь, потому что так оно и есть. Он снова топчется на месте, и я жалею, что у меня не хватает смелости посмотреть на него и угадать, о чем он думает. Чтобы убедиться, что он находит меня такой же привлекательной, как я – его. Но вместо этого я просто смотрю на свою руку.

Что бы я сделала, если бы в его голубых глазах было такое же затаенное желание? Поцеловала бы его. Шепот на ухо, ласковое прикосновение к коже. Желание, надежда, искушение. Боже милостивый, целовать Сойера Сазерленда. Держу пари, он отлично целуется.

– Не знала, что в веснушке можно увидеть образ, – говорю я, и мой голос звучит мягче, чем обычно.

– Конечно можно. Хочешь, чтобы я расшифровал еще что-нибудь на тебе?

На этот раз я смеюсь громче, а он играет бровями.

– Ты забавный.

– Ты тоже. Мне нравится быть рядом с тобой, Вероника. Очень.

И мне.

– Если хочешь, можешь называть меня Ви. Так меня зовут друзья.

Он переводит взгляд на мои губы.

– Могу, но мне нравится Вероника. Это имя тебе подходит.

Я краснею, он замечает это, и мы отворачиваемся, словно неуверенные школьники на танцах.

Сойер прочищает горло:

– К тому же я не хочу звать тебя так же, как все остальные.

Я набираюсь смелости решить эту проблему лоб в лоб.

– Это так же ужасно странно для тебя, как и для меня?

– Ты имеешь в виду тот факт, что мы становимся друзьями, или то, что я привязался к тебе и отдал бы все на свете, чтобы прижать тебя к себе и целовать до тех пор, пока не кончится воздух?