Эхо между нами

И это должна быть она. Я сокращаю расстояние между нами и прижимаюсь своими губами к ее. Взрыв в моей груди, в мозгу, и жар бежит по венам от того, насколько она теплая, насколько мягкая. Ее губы двигаются вместе с моими. Когда она втягивает мою нижнюю губу, я теряюсь.

Наши рты открыты, языки танцуют, а ее руки обвиваются вокруг моей шеи. Я глажу ее по щеке, а затем позволяю своим рукам больше. Пробегаюсь по спине, зарываюсь в ее волосы и опускаю ладони вниз по бокам. Вероника дрожит от моих прикосновений и крепко прижимается, и, забираясь ко мне на колени, не оставляет между нами никакого пространства. Ее губы скользят вниз по моей щеке, и мы вдвоем бешено дышим.

– Продолжай, – шепчет она мне на ухо и покусывает мочку. Этот новый тип спешки вторгается в мою систему, и все мысли покидают разум. – Только поцелуи, ничего больше. Но я не хочу останавливаться. Еще нет. Я просто хочу еще.

Я киваю в знак согласия. Ее руки треплют мои волосы, а ногти царапают кожу головы, когда она снова прижимается своими губами к моим. Сводящий с ума жар прокатывается по моему кровотоку, ритмичная мольба, мольба о большем. Вероника держится за меня, а значит, чувствует тот же порывистый пульс. Я мог бы целовать ее вечно, и это именно то, что я делаю.

Вероника

По дороге домой Сойер держал меня за руку. Мы почти не разговаривали, только слушали радио, улыбались друг другу и держались за руки. Его пальцы скользили по моим, я проводила пальцами по его костяшкам, и мое сердце учащенно билось при одной только мысли о том, чтобы снова поцеловать его.

Свернув за угол по направлению к своему дому, я мельком вижу себя в боковом зеркале. Мои губы распухли от многочасовых поцелуев, волосы взъерошены, что говорит о том, что меня целовали как следует, и я почти в ужасе смотрю на свою шею, поскольку на девяносто девять процентов уверена, что там засос, поскольку на сто процентов уверена, что он есть и на Сойере.

– Сиди, – говорит он, паркуясь перед домом.

Сейчас половина пятого утра, и мир все еще спит. Я должна быть дома, и учитывая, что через несколько часов начнутся занятия, он тоже должен быть там, но ему, похоже, все равно, что мы не спали всю ночь. В общем-то, как и мне.

Сойер выходит из машины, обходит ее спереди и открывает мне дверцу. Это заставляет меня одновременно улыбнуться и смутиться. Наверное, это глупая реакция, но она искренняя.

Сойер, сияя, закрывает дверь и берет меня за руку. Мы поднимаемся по дорожке, и он терпеливо ждет рядом, пока я отпираю главную дверь.

Оказавшись внутри, я сдерживаю смешок, когда Сойер немедленно прижимает меня к стене.

Он твердый и сильный, и я чувствую себя так хорошо рядом с ним. Мои руки поднимаются к его груди, а его – лежат на моих бедрах. Если я встану на цыпочки и поцелую его в губы, как долго мы будем целоваться возле лестницы? Минуту? Несколько часов? Дней? Целую вечность?

– Если мы начнем это дело, – бормочу я, – то вряд ли оно закончится.

Сойер наклоняется вперед, утыкается носом в волосы у меня за ухом и приятно мурчит.

– Разве это плохо?

Нет. Совсем нет, но потом я вздыхаю.

– Да, если мой отец застукает нас. Он потрясающий, но не настолько.

Но это не мешает Сойеру покусывать мое ухо, а затем покрывать восхитительными поцелуями мою шею, и это не мешает моим пальцам вцепиться в его рубашку и притянуть ближе. Он привлекает меня к себе для очередного раунда, и мой медленный и затуманенный разум решает, что разделить с Сойером эту ночь – одна из самых блестящих идей, которые у меня когда-либо были.

– Ты хочешь, чтобы я остановился? – спрашивает Сойер между поцелуями.

Я задыхаюсь, когда он целует чувствительное место за моим ухом.

– Нет, – и все же я разжимаю пальцы, кладу ладонь на его твердую грудь и слегка толкаю. Поскольку Сойер – настоящий джентльмен, то немедленно отступает и дает мне пространство.

Он засовывает большие пальцы в карманы и выглядит так очаровательно, что мне хочется снова втянуть его в поцелуй. Но скоро наступит рассвет, наша полночь закончится, и мы будем вынуждены вернуться к реальности. Он Сойер Сазерленд, популярный, крутой парень, а – я странная, причудливая девушка, которая живет наверху.

– Спасибо тебе за сегодняшний вечер, – говорю я.

– А он обязательно должен закончиться? – спрашивает он.

– Дневной свет, который вот-вот займется, говорит «да». Я, по крайней мере, посплю по дороге во Флориду. Тебе же нужно идти на занятия.

– Я не это имел в виду, – он пожимает плечами, как будто не уверен в себе, что привлекает мое внимание, потому что Сойер Сазерленд – это синоним уверенности.

– Я имею в виду то, что произошло сегодня между нами. Я и ты. Все только началось. Неужели это должно закончиться?

То, что предлагает Сойер, так мило, так прекрасно, но невозможно.

– Что ты видишь, когда смотришь на меня?

– Это что, вопрос с подвохом?

– Возможно.