Эхо теней и другие мистические истории

Он… Он единственный, кто со мной попрощался. Кто сейчас меня видел.

А ты совсем… Совсем ведь сама была…

Я снова вздыхаю.

Сердце бьётся! Мне так волнительно!

Пора, пора! Мне пора!

Наверное, я навещу зайчика. Обязательно клюну лисичку в лоб. Она добрая. Жаль, что так мало виделись.

Когда мой медведь проснётся, то к нему уже придут гости. Он накормит их мёдом. С ночи ещё осталось.

Я дрожу. Не от холода, но от трепета. Во весь рост поднимаюсь. Глубокий вдох — и раскинула руки.

Песня сирен. Да, гиады! Я всех вас слышу!

Вы готовы ко мне?

Тогда, я готова к вам.

Всего лишь миг, единственный шаг — и сильный ветер режет щёки, жмурюсь от восторга и страха.

В полёте раскинуть руки — так сложно — но я постараюсь!

Я должна!

Я смогу!

Я почти!

В тот момент… В тот самый… Вот тот самый… Самый радостный миг…

Воды реки так близко — и так далеко! Лес густой, лес красивый — он летит, он летит вместе, рядом со мной. Блики солнца, весёлые песни людей.

Да, я здесь! Я на сцене — и так скор тот миг, когда я…

Когда…

Когда я стану…».  

Танатофилия

Моей подруге. Второе лицо

Самое лучшее время суток — это когда просыпаешься, и невдомёк: это ещё ночь, или уже ночь. И чтоб густота белая за окном, приглушённый вой ветра, а по стёклам тянется иней. В такое время хорошо заходят гирлянды, прокинутые по стене.

Мерцающие зелёным, красным и синим лампочки, они молчат, но одним только светом включают музыку. Музыку, дополняющую шорох простыни под ладонью. Ложащуюся мелодией на дыхание. Идущую в ритм стуку сердца.

Зимний ритм. По-домашнему тёплый.

— Мика. Ми-ка.

Ты подбираешь колени, упираешься руками в постель, а спиной — в подушку высокую, мягкую, за тобой.

Твоя подруга выгибается хитрой куницей, а ты — ты смотришь на неё, на себя, как будто бы находясь рядом. Видишь сейчас вас обеих со стороны. Себя растерянную и удивлённую. Её — она часто дышит, тянется к тебе рукой-лапкой.

Ты помнишь.

***

Саша позвала в гости: скоро контрольная, химия. Родители где-то не здесь. Не то на работе, не то в театре.

Ты пришла, быть может, часа в два или три — а как все дела по учёбе уладили, так на улице уже темень да завеса вьющаяся, снег так и валит, гонимый ветром.

Сидели в зале на просторном диване. В комнате включён свет, по телевизору — «Сучасне Рокове життя» какая-то серия. Или там всё-таки «Экшн-мен»… Главное, чтоб не «Рен и Стимпи». Новый канал вам как-то — ни тебе, ни ей не зашёл. Разве что «Бобры злюки», «Кот-пёс», а так — нет, спасибо, не надо вам. Но — да, по телевизору мультик, какой-то мультик.

На столике перед вами — вазочка с печеньем, конфетами. Вы чай пили, устроились на подушках.

Саша нет-нет, а к тебе подвинулась — да и не то, чтоб ты была против. Даже, когда подруга потянулась к тебе рукой — ты её ладонь не откинула, а, напротив, села чуть-чуть удобней, чтоб она пальцами к твоему бедру прикоснулась. Ты тогда ещё сама свою руку поверх её положила. Обе улыбнулись ещё, без слов, и взгляды попрятали. Саша чуть-чуть поёжилась — а ты — чуть-чуть на неё покосилась. Аккуратненько, как бы смотрела в сторону.

Шерстяной свитер в лиловую полоску и белую. И немного синего по плечам. Прямые пряди в тонах колыбельной февральской песни, где хватает и холода, но запах, как в возрождение. Джинсы фигурно-рваные у подогнутого колена. Носочки красные, с горошинками-жучками.

Тебе от того, что вы сидели так близко и не странно вовсе, и даже вполне уютно. Ну, как. Сашка знала, ты вроде… Пыталась встречаться с Владом, но… Да что «но», именно потому что «пыталась», а не «встречалась» вот сейчас у неё в гостях. Не хотела тем вечером вспоминать про Влада. Не нужен он здесь. Не срослось, хотя и что-то да было.

Закончилась серия — а потом — «щёлк» — и обрубили свет во всём доме.

Всего мгновение — вы обе только-только осознаёте, глаза ещё видят картинку про светлый зал, а вокруг — что на улице, что и здесь… Только друг дружку на ощупь ловите.

И так тихо.

«Щёлк» — не только про освещение.

Это ещё и про звук.

Когда даже шёпотом… Да зачем шёпот, дыхание — и то уже громко.