Эхо теней и другие мистические истории

Озёрная фея… Моя озёрная фея.

Я знаю.

Ты ждёшь меня там, на другом берегу, за туманом. У той самой пещеры, в недрах которой вместе с войском почил король.

Я… Ты дождись, милая. Ты просто дождись меня. Я уже, я совсем-совсем скоро.

Я слышу сирены. Слышу стук трамвайных колёс.

Слышу колокол. Утренний колокол. Он золотом бьёт, он говорит: «играйтесь!».

И… Я не знаю. Быть может, всё, что со мной сейчас — это просто какой-то сон.

От меня ничего не останется. Я никогда писать не любила. Ни рассказов, ни книг. Ни записей в дневниках.

Но я подарю вам нечто во сто крат лучшее.

Мои сокровенные, мои дикие, мои ненавистные — и такие родные, мучившие меня и меня спасавшие сны.

Моя песня — ключ. Это ключ в мир, что соткан из рваных образов. Ничего не осталось — лишь череда картин.

Запомните их, пожалуйста.

Запомни вот вот вот ты. Ты, та, кто меня услышала. Ты, тот, кто меня нашёл.

Вы сделали всё, чтоб я восхищалась тем миром, в котором нет места людям. В котором люди — далёкий образ. И так мало из них — свои.

Когда я стану птичкой, мне не придётся мёрзнуть на этом стылом балконе.

Мне не придётся думать о том, где бы достать еду. Не нужно заботиться о том, где поспать, что поделать. Как укрыться от тех, кто противен — и где найти таких, кого бы смогла любить.

Я найду себе домик. Домик маленький, с видом в ночь. И поселюсь на дереве, чьи ветви прячут его от вездесущей, всё знающей злой луны.

Под рассвет я буду стучать в окошко. Мне откроют — и я спою. Спою про себя, про них.

Поднимаюсь сейчас над городом.

На парапет забираюсь.

Город-город! Ты противен, ты мерзок мне!

Я хочу в лес!

В тот густой, ветвистый и сказочный. Тот самый, где вдоль тропинки протекает ручей-река. Я однажды лишь там бывала, в ночь осеннюю, в ночь дождливую.

Вот в ту самую ночь, после которой сказала себе «Не плачь».

А как не плакать?.. Тогда — не знала. Тогда думала о червях и о том, как я стала совсем пустой.

В мире птиц ведь не нужно закрываться от всех в ванной, мыть руки и чистить зубы? Себя всю чистить, всю-всю грязь с грубой кожи до крови, с силой сдирать?

Правда-правда не нужно?

У меня ведь не будет кожи! Только перья, чистые перья — и снежинки на них. Роса.

Знаешь, Аяна… Я вот всё у тебя расспросить хотела. Вот… Вот тогда, когда ты решила взлететь — тебе тоже перегородка мешала? Ты смогла удержаться, стоя на парапете?

Я — как лапками или когтями сейчас, просто держусь за жёрдочку. Чуть-чуть раскачиваюсь, смеюсь, гляжу, как Снегирь сорвался. Как ветка качнулась — и мой гость попрощался со мной.