Экипаж черного корабля

Немногие знали, что в последнее время ученые другого профиля – естествоиспытатели – обнаружили странные причуды живого мира. Какая-нибудь редкая бабочка умела находить партнера за десятки километров и, скорее всего, по запаху. Когда в расчетах имитировали процесс, то есть равномерно, и естественно теоретически, размазывали молекулы выделенные самкой по этим кубо-километрам, то концентрация получалась ниже порога чувствительности чего-либо – иногда на метр приходилась одна единственная молекулярная цепочка фермента. Это было колдовство, но оно работало – бабочки разыскивали друг другу, оплодотворялись и продолжали плодиться. Может быть, в случае лейтенанта Хориса действовало нечто аналогичное?

На это есть одно опровергающее обстоятельство: в своих странствиях по-пластунски, зрелый самец Хорис-Тат дополз не до женских «казарм» гига-танка, а только до, расположенных в самом низу, шлюзовых камер для выпуска тяжелой гусеничной техники. Точнее, он добрался лишь до одной камеры. Стоит ли распространяться, какое число вентиляторов, гоняющих воздух туда и сюда, он по дороге попортил, сколько их лопастей выгнул, ибо его сильное тело никак не проскальзывало в наличествующие промежности? Скорее всего, не стоит, все и так представляют что немало, и путь на этот счет болят головы у техников заведующих вентиляцией «горы».

Теперь лейтенант Хорис-Тат уже четко щупал своими волшебными ноздрями до боли знакомые, и чуждые непосвященным, раздражители – запахи тяжелых танков марки «Циклоп-10». Кроме того, он мог кое-что видеть. К сожалению, наблюдать всю раскинувшуюся перед глазами просторность (после жизни в трубах, находящееся перед глазами помещение раздулось до размеров центральной площади небольшого города) он не мог – не получалось вертеть собственную голову и менять угол обзора. Кроме того, наблюдать было вообще неудобно. Дело в том, что он смотрел на помещение сквозь вентиляционную решетку, сам же был стиснут и распластан совсем не горизонтально, а под углом в сорок пять градусов – именно так, согласно глупому проекту конструктора, со шлюзом стыковывалась вентиляционная труба. Кроме того, примыкала она сверху, а значит, получалось, что он висел над помещением вниз головой. Понятное дело, что это не могло длиться чрезмерно долго. Требовалось что-то предпринимать.

108. Тектонические сдвиги

И снова он восседал посреди «штаба-купола» в своем любимом, до ненужности удобном кресле. Настолько удобном, что использовать все его преимущества – откидную спинку, облегающие одеяльные складки, встроенный «трясун» (прибор имитирующий баюканье коляски) – в условиях постоянного пребывания поблизости дежурной смены управления «горой» было просто невозможно. Как бы это выглядело, если бы посреди перекрестных докладов о состоянии реакторов, в мерцании индикаторных трубок, а главное, на глазах выжатых суточной сменой людей, командир гига-танка завалился бы на бочок и похрапывал под ритмичное поскрипывание пружин и жужжанье встроенного вентилятора? Хотя для некоторой категории офицеров, грезящих широкими золочеными погонами, именно такое зрелище стало бы самым полезным – наглядная демонстрация преимуществ удачного карьеризма. Кто знает, может, именно оно подогрело бы в них поблекшую жажду к освоению строевой и расовой подготовки?

Снова он возвышался над занятыми работой и ожиданием приказов людьми. Возвышался не только в фигуральном, но в буквальном смысле – его кресло и стол помещались на вращающейся, по прихоти хозяина, кафедре, размещенной посредине центрального командного пункта. А вокруг, на гораздо менее удобных креслах, но тоже неплохих, снабженных антиперегрузочными приспособлениями и даже выскакивающими из подлокотников надувными спасательными подушками (нельзя забывать, что «гора», при всей своей монументальности и необозримости изнутри, могла на ровной местности разогнаться до трехсот километров в час) трудились люди – специалисты, сменяемые через несколько часов или суток, в зависимости от тяжести возложенных обязанностей. Например сейчас, в боевой обстановке, смены происходили чаще, дабы всегда иметь под рукой относительно отдохнувших и менее предрасположенных к ошибкам операторов.