Эклектика (СИ)

— Слухи легко могут устранить и тебя, не забывай. Достаточно одного слова, и губернатором Верберга ты уже не будешь. Как и владельцем рудников. Вполне можешь стать очередным обгоревшим трупом в подвале Анлоса. Не играй против императорской семьи, это плохо кончится для всех Ленроев. Даже против Мару.

Спокойно чеканя неприкрытую угрозу, Михаэль смотрел в окно, глядя, как морское побережье и луга сменяются лесами. Начинали появляться дома, спрятанные среди стволов вековых деревьев. Свет моргал из-за ветвей, раздражая еще больше. Кронпринц едва сдерживал себя. Как металл накапливает жар, он накапливал обиды и злость, готовясь выплеснуть их в самый неожиданный момент.

— У меня и в мыслях не было идти против вас или леди Мару, господин.

— Не лги. Все написано на твоем лице. Ты не первый, кто хочет нас свергнуть. Поверь — этого никогда не произойдет.

Настоящая жизнь в империи никогда не была столь радужной, какой казалась жителям. Тщательно запудривая мозги обычным смертным, помощники правительницы, в числе которых был и Михаэль, скрывали правду. Анлос — не апогей утопии. Буквально каждую неделю сходила с ума очередная прозревшая душа — таких было необходимо убирать. Вечные стычки, противостояния между народами давно заслужили почетное место в списке бед. Области, особенно автономные, пытались вырваться из-под контроля. Так было всегда, но теперь падение шло по наклонной. Михаэль держал ситуацию под контролем, но чувствовал, что конец близок. Конец — неизменный спутник начала. Кронпринц жаждал его.

— Селеста писала мне, — неуверенно начал Эрродан, — что вы с ней… вы с ней, господин. Я рад.

Михаэль презрительно выгнул бровь. Как и у прабабки, брови наследного принца были черны, что резко контрастировало с бледными, призрачными волосами и такой же кожей, не желавшей загорать.

— Да, — согласился он с молчаливым вопросом. — И?

— Могу ли я рассчитывать на что-то большее?

Аустен сцепил руки на груди. Злость охладела настолько, что сохранять самообладание стало совсем не сложно.

— Твоя наглость поразительна, Эрродан. Только что ты угрожал мне распространением слухов. На что ты теперь можешь рассчитывать?

— На свадьбу?

— Нет, — в очередной раз отрезал Михаэль. — Мой брак с Мару останется действительным навсегда… пока кто-то из нас не умрет. Селесте и тебе следует радоваться тому, что есть. Не каждая может похвастаться связью со мной, и не каждый — такими отношениями. Забудь об этом слове, иначе окончательно испортишь их.

Авторитарность. Михаэль всегда был таким. Никакие договоры, компромиссы не спасут Хайленд. Стоит дать слабину — губернаторы загнобят Анлос за считанные годы. Не нужно далеко ходить за примерами: город народа майомингов шесть тысяч лет пытался выйти из-под контроля. И вынужденные компромиссы уже не спасали.

Ленрой, поджав губы, нерешительно задал следующий вопрос:

— Как Спэйси? Не доставляет хлопот?

— Нет.

— Я подумал, что ваша дочь и мой сын… Леди Мару в письме сообщила, что не против такого союза.

— Спэйси тоже вполне счастлив сейчас, в отличие от их отца, который, по всей видимости, не понимает, что его дети — наши заложники, и потому погоня за властью — чревата.

В дилижансе повисло долгожданное молчание. Михаэль ненавидел пустые разговоры, особенно если они касались дочери. За окном же начинался центр столицы эльфийской нации: дома, оплетая стволы, росли вверх вместе с деревьями, по улицам бегали жители, спасавшиеся от надвигавшегося шторма. Большинство зданий скрывались в ветвях и листве, древесине и тенях. Единственным зданием, открытым взгляду, был новый дворец Верберга, в котором проживали Ленрои. Ветер трепал зелено-золотые флаги. В подобных цветах была отделана вся лицевая часть здания. Дворец, стоявший на лужайке, окружал сад. Красота и убранство центра Верберга не произвели на Михаэля никакого впечатления, он никогда не чувствовал красоты. Дилижанс остановился у самых ступеней. К нему немедленно подбежали эльфы.

— Потребуется твой кабинет для разговора, — сказал Михаэль. — Конфиденциального. Я приехал не только для того, чтобы сидеть на могиле Аделайн. О чем мы будем говорить — не должен узнать никто. Не заставляй меня обвинять в измене Спэйси или Селесту — именно это случится, если поползут твои любимые слухи, — спокойно продолжал он и добавил: — К вечеру я должен быть в Анлосе, позаботься о карете.

Ленрой-старший едва заметно кивнул, видимо, думая о чем-то своем, и только потом произнес:

— Сделаю, лорд Михаэль.

Кажется, в этот раз Эрродана Ленроя удалось приструнить. С удовольствием констатировав это, Михаэль отдал себя в руки набежавшей прислуги.

Ему выдали новый костюм, досадуя, что старый испорчен дорожной пылью и грязью, подали горячий напиток, и, пока Михаэль пробовал его, почистили ботинки. Принц Хайленда настолько привык к подобному вниманию, что не придал ему никакого значения. Мысленно он напоминал себе основные моменты будущего разговора. О чем-то стоит умолчать, о чем-то — рассказать. Проблема слишком серьезна, чтобы решить ее расслаблено. Судьба империи висит на волоске. Это… это шанс.