Эклектика (СИ)

Золотые палаты стояли на скалистом побережье залива Теней. С верхнего этажа, где расположилась столовая, открывался шикарный вид на море, Таурский архипелаг и даже очертания островов Нитте-нори. Бетельгейзу стоило бы привыкнуть к этой картине, однако он, как всегда по утрам, не мог оторваться от красот за окном. Держа в руках чашку с кофе, он терпеливо ждал остальных членов семьи. Конечно, Бетельгейз любил тишину, но еще больше он любил отца и сестер. Утренний завтрак — один из немногих способов собраться вместе. Ради него чарингхолльский принц делал вид, что нуждается в еде (на самом деле ему было достаточно подышать на морском побережье). Альмейра могла не следовать его примеру, с природой дочери родители поработали лучше, и она имела потребности жителей Мосант; отец, способный продержаться без пищи и воды вечность, никогда не отказался бы от еды; Римма вовсе была смертной. Пришлось приложить некоторые усилия, чтобы приучить семью приходить к десяти утра в столовую, а не завтракать в своих комнатах. Результат того стоил.

Например, Бетельгейз всегда знал, куда собирается сбежать Римма, и не волновался попусту, если сестра исчезала. Он успокаивал впечатлительную Альмейру. С Майриором приходилось работать более кропотливо.

— Подскажешь, во сколько папа вернулся домой, Энн? — Бетельгейз начал издалека. Кроме него и служанки, в зале никого не было.

— Часа в два или три ночи, господин.

— С леди Валеттой?

— Нет, господин.

— Что-нибудь сказал тебе?

Девушка порозовела.

— Нет, господин.

Ложь. Бетельгейз не умел читать мысли других людей, слабо ориентировался в матрице Мосант, и потому единственным, чем он мог воспользоваться — это «чарингхолльским зрением». В душе Энн разлилась симпатия — насыщенный розовый туман, который заставил Бетти задуматься. Едва ли служанка, прожившая в Золотых палатах двадцать лет, станет заглядываться на Майриора без причин. Скорее всего, отец просто ляпнул очередной сальный комплимент. Значит, он вернулся в хорошем настроении. Или же наоборот, попытался восстановить равновесие души любимым занятием. В выборе истиной причины Энн не смогла бы помочь. Бетельгейз улыбнулся и сказал:

— Тогда принеси сахар. Пальмовый.

Энн послушно ушла на кухню, а Бетти продолжил изучать вид из окна. Этим утром море было зеркальным. Отсутствие ветра, облаков и прочих проявлений непогоды свидетельствовало, что папа поддерживает внешнее равновесие. О глубоком речи не шло. Внутри Майриора, скорее всего, плескался огонь. Путешествие в Ожерелье, отдых от Мосант не помогли ему. Причины были серьезны. И их следовало выяснить. Если Сиенна рассчитывала, что Майриор будет следить за сыном, то на практике получилось наоборот.

Бетельгейз продолжил пить кофе. Роскошь на столе — его рук дело. Ни сестры, ни папа никогда не додумались бы позаботиться о себе. Благодаря предусмотрительности Бетти их ждали халва, рахат-лукум, цукаты и нуга, тосты, нарезанный сыр, запеченные яйца и десятки других вкусностей, которые после раздавались всем слугам дворца. Вставая с рассветом, Бетельгейз привык посещать города империи, королевства и нейтральных островов. Ему доставляло удовольствие выбирать и покупать продукты, которыми потом можно порадовать близких. Благодарности от кого-либо, кроме Альмейры, он не ждал. Майриор и Римма считали завтрак на столе чем-то самим собой разумеющимся.

Сегодняшнее утро было омрачено изначально: Бетти с грустью отметил, что война превратила Мосант в жалкое подобие себя. Многие из городов перестали существовать. Например, стоящий на берегу Сирмэна Лорлин сожгли, Сантию и Адровер постигла та же участь. Их можно было смело стирать со всех карт — восстановиться поселения смогли бы только с божественной помощь. Майриор не собирался ее предоставлять. Несчастья затронули даже дальние острова. Появившись в Бейларнитте, Бетти поразился, насколько опустел рынок. Без западных торговцев норийцы стремительно нищали. Столица Мёрландии, Мёкхар, замолчала вовсе. Пройдя по центральным улицам, Бетельгейз понял, что не может остаться в городе. Он решил переместиться в синнэ Оссатура, но там дела обстояли немногим лучше. Оссатурцы пребывали в трауре, им было не до торговли. Сожжение Ке-лейеры, проигрыш у стен Анлоса, смерть лорда Валентайна и увечье леди Белладонны ошеломили их. Бетельгейз не винил жителей. Сам он не мог избавиться от мысли, что если бы повел себя по-другому, то ничего бы не случилось. Следя за Риммой, от выпустил из виду отца, и что натворил Майриор? Стоило перейти на него, как сошла с ума Римма. Определенно, тактику стоило менять.

Бетельгейз посмотрел на часы.

— Пришли бы вовремя хоть раз, — посетовал он и налил еще кофе.

В десять минут одиннадцатого появилась сонная Римма. Лохматые волосы разной длины следовали за сестрой Бетти, точно флаг. Она зевала и терла глаза и едва ли умывалась утром — проснулась, наскоро оделась и пошла завтракать, чтобы не слушать нравоучения. Бетти был уверен, что сестра полночи играла в виртуальные игры. Она ни в чем не знала меры.