Эклектика (СИ)

Это было солнце. Яркий лазоревый шар медленно поднимался над залитым гнилью полем. Лучи не гуляли по пеплу и телам и не пронизывали воздух — шар испускал ровное сияние, которое невесомо касалось кожи теплом. Спасительным теплом. Лед растаял, и дыхание вернулось. Асель приподнялась на руках.

Освещаемая небесными лучами к ним спускалась фигура в молочном платье. Оно стиралось с кожей и выдавало себя только складками и шлейфом юбки. Горели глаза, горел силуэт — Асель поняла, что взошло вовсе не солнце, это раскрылась чья-то душа. Именно душевное тепло пробудило ее, не рассвет луны.

Или…

— Сэрайз, — перевела на вампирский манер сакральное словосочетание Асель.

Эван с усилием сжал ладонь — армия мертвых опала на землю, разом лишившись сил. Шайлиан и Нитсу изумленно закрутили головами. Оба были растрепаны, исцарапаны и дымились от магии. Увидев Сэрайз, они отреагировали по-разному: Нитсу отступила на шаг, побелев сильнее, чем от вида трупов, Шайлиан замер; сама Сэрайз не могла отвести взгляд от единоутробного брата. Асель догадалась о всех причинах странного поведения. Нитсу не могла поверить, что принцесса, которую она отдала на растерзание майомингам, жива; Шайлиан не мог понять, почему незнакомая девушка так похожа на него; Сэрайз видела черты отца во встреченном юноше.

Разве кто-нибудь мог предсказать подобную встречу?

Однако сейчас была важна вовсе не она. Сэрайз плыла в лучах прямо к Эвану. Тот даже улыбнулся, глядя на золотистые локоны и полупрозрачное платье. Строгие губы не ответили тем же. Радость Эвана чуть увяла:

— Я полагал, вы более умны, принцесса. Ваши родители всегда руководствовались выгодой и логикой, ожидал от вас те же черты. Разочарован.

— Вы их не знали, — высокий голос Сэрайз бил ультразвуком. — Ваше утверждение беспочвенно.

Эван приподнял брови.

— Первый раз слышу обвинения об отсутствии логического мышления в свой адрес! Беспочвенно? Люди оставляют следы не только в ваших сердцах. Для нас, богов, души оставляют их в матрице. Не обманывайтесь, все, что я сказал вам тогда — чистая правда. Ваша мать жила только рассудком и воспринимала привязанность ко второму мужу как личный провал, — Эван бросил взгляд на Асель. Она попыталась не выдать охватившее волнение. — Вашего отца я знал лично. Лантан умел находить лазейки из западни, но на стратегию не хватало воображения… Ваш отец, принцесса, как его создатель, презирал чувства. Он никогда не отказался бы от выгодного знакомства в моем лице. Это потом, когда Майриор сам пропал в зеленых очах Леты, малышка Анни позабыла, что такое мозги…

Асель сжала кулаки. Сэрайз побледнела.

— Что ж, тогда я умнее своих родителей, — процедила она.

Эван покачал головой, изображая снисходительность.

— Нет. Вы глупы, как всякая молодая женщина, ослепленная юношеским максимализмом и шквалом гормонов. Вас мучает совесть. Вы думаете, что вмешавшись, искупите вину родителей. На самом деле вы понимаете, что родители оказались не лучше деда с прадедом, какие бы вы оправдания ни придумывали в разговоре со Спэйси. Матери… да, она отвечала на письма даже ночью, но храбрости признаться, что в гибели Кэрлимы виноваты вовсе не предатели из храма земли, ей не хватило. Отец поддержал ложь. Он поддерживал много лжи, верно, Асель? Михаэль Аустен — далеко не принц из сказок. Прежде чем вы откроете рот, принцесса, я сразу заявлю, что чаша со светлыми поступками его души ничтожна по сравнению со второй. Не обеляйте. Не обманывайтесь — во-первых. Во-вторых, ваши попытки в геройство никто не оценит. Некому. Я предложил вам единственный способ все исправить, но вы отказались, раз пришли по мою душу.

— Я не нуждаюсь в чужом одобрении, — отчеканила Сэрайз. — И тем более в советах.

— Прекрасно, — отозвался Эван. — Я знаю похожего человека, сейчас он валяется в пепле и собственной крови. Как грустно, что он приходится мне родственником. Вы, принцесса, жестоки. Я послал вас к нему, чтобы лунная магия подарила быструю смерть страдальцу, а вы пришли ко мне. Бесчеловечная жестокость, но не удивительная, если вспомнить однофамильцев.

Они стояли на куче трупов, кровь омывала их ноги, и Асель чувствовала, что медленно, медленно проваливается вглубь. Принцесса нисколько не показывала отвращения, Шайлиан, напряженный, как голый нерв, наблюдал за ней, и только Нитсу позволила себе показать, что находиться в гнили ей неприятно.