Экономическая наука в тяжелые времена. Продуманные решения самых важных проблем современности

Одна из причин этого искажения в Соединенных Штатах связана с налоговым законодательством, которое облагает труд по более высокой ставке, чем капитал. Работодатели должны платить налоги на заработную плату (используемые для финансирования социального обеспечения и медицинского страхования) людей, но не роботов. Инвестируя в роботов, они сразу могут претендовать на возврат налогов за счет «ускоренной амортизации» капитальных затрат, а если они финансируют такие инвестиции за счет кредитных средств, то получают право на налоговый вычет с процентов. Подобные налоговые преимущества стимулируют работодателей к автоматизации, даже если люди обходятся им дешевле[476]. Более того, даже и при отсутствии налоговых льгот, многочисленные трения, связанные с рынком труда, могут заставить менеджеров мечтать о фабриках без рабочих. Роботы не потребуют декретного отпуска и не станут протестовать против снижения оплаты труда в условиях рецессии. Вероятно, не случайно, что автоматизация в сфере розничной торговли (например, применение касс самообслуживания) началась в Европе, где профсоюзы сильнее.

Рост монополизации и концентрации на отраслевых рынках также может усилить эту тенденцию. Монополист не боится конкуренции. У него нет причин постоянно изобретать и совершенствовать то, что он предлагает своим потребителям. Поэтому монополист больше ориентирован на те инновации, которые снижают издержки, что увеличит его прибыль. Напротив, в условиях конкуренции фирма готова предпринять самые смелые действия, чтобы попытаться захватить рынок.

Рост производительности в результате применения бизнесом высокоэффективной новой технологии, вытесняющей рабочую силу, действительно ведет в настоящее время также и к созданию новых ресурсов, которые можно было бы использовать для поиска новых способов применения освобожденного труда. Настоящую опасность для работников представляют «ни то ни се» технологии автоматизации, как их называют некоторые исследователи. Подобные технологии достаточно эффективны, чтобы быть внедренными в условиях существующих налоговых искажений, но при этом недостаточно эффективны, чтобы, вытесняя рабочую силу, повысить общую производительность[477].

К сожалению, несмотря на грандиозную болтовню о сингулярностях, основная часть ресурсов НИОКР в наши дни направлена на машинное обучение и другие методы больших данных, предназначенные для автоматизации существующих задач, а не на изобретение новых продуктов, которые привели бы к возникновению новых задач для работников, а следовательно, и новых профессий[478]. Это может иметь экономический смысл для компаний, учитывая финансовые выгоды от замены рабочих роботами. Но это отвлекает исследователей и инженеров от работы над действительно прорывными инновациями. Например, изобретение нового программного или аппаратного обеспечения, которое медицинские работники могли бы применять для оказания помощи пациентам в проведении реабилитационной терапии после операции дома, а не в больнице, потенциально могло бы сэкономить страховым компаниям много денег, увеличить благосостояние и создать новые рабочие места. Но сегодня основная часть усилий по автоматизации в работе страховых компаний направлена на поиск алгоритмов, автоматизирующих назначение страховых выплат. Это экономит деньги, но уничтожает рабочие места. Подобный упор на автоматизацию существующих рабочих мест повышает вероятность того, что нынешняя волна инноваций нанесет серьезный ущерб работникам.

Опасности, связанные с нерегулируемой автоматизацией, инстинктивно понятны большинству американцев справа и слева. Примечательно, что один из случаев, когда опросы показывают согласие республиканцев и демократов, связан именно с желанием запретить компаниям самостоятельно принимать все решения об автоматизации. 85 % американцев поддержали бы ограничение автоматизации «опасной и грязной работы», и здесь нет различия между демократами и республиканцами. Даже если вопрос задается более политически заостренным образом и респондентов спрашивают, «должны ли существовать ограничения на число рабочих мест, которые бизнес может заменить машинами, даже если они лучше и дешевле людей», 58 % американцев, включая половину республиканцев, отвечают «да»[479].

Специфическая сила автоматизации усугубляет то, что всегда вызывает беспокойство. Когда работника увольняют, фирма с ним расстается, но общество наследует ответственность за его дальнейшее благополучие. Общество не хочет, чтобы он голодал, а его семья жила на улице; оно хочет, чтобы он нашел другую работу, которая ему нравится. Мы опасаемся его гнева, особенно если он приведет к голосованию за экстремистов, которых так много таится в современном мире, в то время как у фирмы нет обязанности оплачивать его переобучение, государственные пособия или социальные издержки гнева.