Данная дискуссия показывает, насколько изменчивы по своей сути идея достоинств и само понимание того, что образует качество. С одной стороны, «личностные качества» могут отражать (возможно, непреднамеренно) форму принадлежности к клубу, тайным рукопожатиям которого не учат в обычной государственной школе. Персональные рейтинги действительно могут быть не слишком деликатным способом не допустить определенный тип студентов (независимо от того, являются ли они азиатами) и обеспечить плавную передачу элитного статуса из поколения в поколение. С другой стороны, тот факт, что персональный рейтинг афроамериканцев был, как правило, выше рейтинга белых или азиатов, вполне может указывать на упомянутое выше обстоятельство: поскольку поступление в Гарвард требует безупречной успеваемости, ребенок неблагополучного происхождения должен иметь довольно необычные личные навыки, даже для того, чтобы просто стать его абитуриентом, тем более что такой ребенок, возможно, учился в плохой школе и преодолевал неблагоприятную домашнюю среду.
У этой проблемы нет очевидного решения. Будучи ведущим производителем лидеров следующего поколения, Гарвард явно нуждается в том, чтобы найти место для студентов из всех социальных групп. Чрезмерно высокая представленность одной из таких групп по отношению к ее весу в населении может быть нежелательна в условиях демократии, угрожая политическими проблемами. При этом необходимо более прозрачное общественное обсуждение политики равных возможностей. Очевидно, что в настоящее время подобная политика, которая вращается вокруг концепции расы, вместо того чтобы напрямую ей противостоять, далека от идеала. Вызов, с которым столкнулся Гарвард, был неизбежен, но, возможно, желателен, так как продемонстрировал обществу его собственные противоречия.
Растущее недовольство политикой равных возможностей представляет проблему с точки зрения конкретной цели воздействия на предпочтения путем расширения контактов между социальными группами. Первоначальная гипотеза Олпорта состояла в том, что контакт уменьшит предубеждение, но только при соблюдении некоторых условий. В частности, он считал, что предубежденность будет сокращаться при условии равного статуса групп, общности их целей, межгруппового сотрудничества, а также поддержки со стороны властей, права или обычая. Крайне спорная интеграция вряд ли создаст эти условия. Например, если старшеклассники чувствуют, что они соревнуются за места в колледже и, что еще хуже, если у них есть впечатление, что это соревнование может быть направлено против них, они могут начать возмущаться другой группой еще больше.
Реальность подобных опасений была продемонстрирована недавним глубоко продуманным исследованием[283]
. Его автор провел в индийском штате Уттар-Прадеш восьмимесячный чемпионат по крикету, в котором приняли участие 800 игроков, случайным образом отобранные из числа 1261 молодых мужчин. Около трети команд чемпионата были составлены из представителей одной касты, а остальные – из разных. В результате как и в других подобных исследованиях, было выявлено много положительных эффектов контактов на основе сотрудничества. По сравнению с теми, кто играл в командах одной касты, молодые люди, игравшие в смешанных командах, были более склонны дружить с людьми из других каст после эксперимента, а не только со своими бывшими партнерами. Когда им предоставлялась возможность выбирать членов команды, они отбирали лучших игроков, делая выбор на основе таланта, а не касты.Но при этом имело значение то, против кого они играли. Игроки команд, случайно назначенных играть против команд других каст, были менее склонны заводить друзей из других каст, чем те, кто играл только против своей собственной касты, или даже те, кто никогда не играл ни с кем. Конкуренция подрывала контакт.
Эти менее оптимистичные результаты подчеркивают значение того, что контакта самого по себе может оказаться недостаточно для выработки терпимости; возможно, необходимо иметь общие цели. Победа сборной Франции на чемпионатах мира по футболу, как в 1998-м, так и 2018 году, оказала именно такое воздействие на нацию в целом. В частности тот факт, что некоторые игроки победивших команд выросли и приобрели свои навыки в пригородах Парижа, печально известных своими пришедшими в упадок жилищными проектами и беспорядками с поджогом автомобилей, действительно создавал чувство доброй воли и общей цели. В тот момент каждый мог увидеть, что не все дети из 93-го департамента (наиболее неблагополучный район на севере Парижа) – это ленивые бездельники, которые прогуливают школу и совершают мелкие преступления. За победой команды black-blanc-beur (черный-белый-араб) стояли усилия и дисциплина десятков тысяч молодых ребят, упорно трудившихся, чтобы сделать ее возможной.