Экономическая наука в тяжелые времена. Продуманные решения самых важных проблем современности

Однако в 1973 году (или около того) все остановилось. В среднем в течение следующих двадцати пяти лет TFP увеличилась только на треть от того уровня, который был достигнут в период с 1920 по 1970 год[298]. То, что началось в известную дату с экономического кризиса, в котором даже можно обвинить некоторые иностранные державы, стало новой нормальностью. Постоянный характер медленных темпов экономического роста не был очевиден сразу. Взращенные в период золотого века экономического роста, ученые и политики сначала полагали, что это лишь временная неполадка, которая скоро исправится сама по себе. К тому времени, когда стало ясно, что низкие темпы роста не просто небольшое отклонение, оставалась надежда, что не за горами новая промышленная революция, стимулируемая возрастающей мощностью компьютеров. Мощность компьютеров росла все быстрее и быстрее, они стали использоваться везде, также как ранее это происходило с электричеством и двигателем внутреннего сгорания. Это обязательно должно было вылиться в новую эпоху роста производительности и повести за собой экономику. Действительно, в конечном счете так и произошло. Начиная с 1995 года мы могли наблюдать несколько лет высокого роста TFP (хотя по-прежнему не такого высокого, как в золотой период). Однако этот рост быстро затих. Начиная с 2004 года рост TFP и ВВП как в Соединенных Штатах, так и в Европе, кажется, вернулся к печальному периоду 1973–1994 годов[299]. В Соединенных Штатах в середине 2018 года выросли темпы роста ВВП, однако рост TFP остается на низком уровне. За этот год TFP выросла лишь на 0,94 %[300], что не сравнимо со средним ростом в 1,89 % в период с 1920 по 1970 год.

Новое замедление экономического развития вызвало оживленную дискуссию среди ученых. Представляется, что данное явление сложно примирить со всем тем, что мы видим вокруг нас. В Кремниевой долине продолжают рассказывать, что мы живем в мире постоянных инноваций и изменений: персональные компьютеры, смартфоны, машинное обучение. Кажется, что инновации везде. Но как возможны все эти инновации без единого намека на экономический рост?

Дискуссия развернулась вокруг двух вопросов. Во-первых, вернется ли в конце концов устойчивый рост производительности? Во-вторых, не пропускается ли при расчете ВВП, в лучшем случае лишь на небольшую долю являющимся предметом догадок, вся та радость и счастье, которые приносит нам новая экономика?

РОСТА БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ?

Центральными фигурами данной дискуссии являются два историка экономики из Северо-Западного университета в Чикаго.

Роберт Гордон придерживается точки зрения, что эпоха высоких темпов экономического роста вряд ли вернется. Однажды мы встречались с Гордоном лично. Он оставляет впечатление достаточно закрытого человека, однако его книга совсем не такая. По другую сторону находится Джоэль Мокир, которого мы знаем намного лучше. Чрезвычайно жизнерадостный человек с блестящими глазами, у которого всегда найдется доброе слово для каждого. Он пишет с заразительной энергией, согласующейся с его в целом позитивным взглядом на будущее.

Гордон рискнул предположить, что в последующие 25 лет средние темпы экономического роста составят 0,8 % в год[301]. В ходе дискуссии с Мокиром он заявил:

Куда бы я ни посмотрел, везде виден застой. Я вижу офисы, в которых работают все те же компьютеры, на том же программном обеспечении, что и десять или пятнадцать лет назад. Я вижу магазины, в которых, как и раньше, сканируются штрихкоды, полки заполняются все также людьми, а не роботами, мясо и сыр по-прежнему нарезают люди за прилавком.

На его взгляд, современные изобретения просто не настолько прорывные, как изобретения, позволившие использовать электричество или двигатель внутреннего сгорания. В книге Гордона высказываются особенно смелые предположения. Он с удовольствием рассматривает инновации, о которых говорят футурологи, и последовательно объясняет, почему, по его мнению, ни одна из них не будет настолько определяющей, как появление лифтов или систем кондиционирования, а также почему ни одна из них не вернет нас в эпоху быстрого роста. Роботы не могут складывать белье. 3D-печать не окажет влияния на массовое производство. Искусственный интеллект и машинное обучение «не являются чем-то новым»[302]. Эти технологии используются по крайней мере с 2004 года, но ничего не дали для роста. И так далее.

Понятно, конечно, что ничего из того, что говорит Гордон, не исключает вероятности чего-то абсолютно неожиданного, возможно того, что какая-то невообразимая прежде комбинация знакомых ингредиентов окажется толчком для резких изменений. Однако он предчувствует, что этого не произойдет.