Экономические истоки диктатуры и демократии (Экономическая теория). 2015

Другой взгляд, потенциально более интересный и в духе нашего подхода, основанного на экономических стимулах, состоит в том, что допущение бедных слоев общества на политическую арену может усилить одну социальную группу за счет другой. Поэтому распространение избирательных прав на бедных есть стратегический шаг для воздействия на будущие политические равновесия. В том классе моделей, которые мы анализируем, включение бедных в политическую систему было бы более выгодно среднему классу в сравнении с богатыми. По этой причине средний класс может попытаться оказывать давление в пользу дальнейшей демократизации для увеличения своей политической власти. Если применять такую интерпретацию британского опыта, нам придется утверждать, что партия тори, возглавляемая Дизраэли, была в большей мере представителем средних классов, нежели богатых землевладельцев, что вряд ли реалистично. В любом случае, мы утверждаем, что этот подход не дает полностью удовлетворительного объяснения переходу от частичной демократии к полной. Тем не менее полезно понимание того, как эта аргументация может развиваться формально.

Чтобы формализовать эти идеи, рассмотрим игру, изображенную на рис. VIII.2. В основе здесь лежат политические соображения, что в частичной демократии, где только богатые и средний класс наделены политическими правами, богатые могут получить власть с некоторой вероятностью — допустим, q > 0. Мотивировкой этого является то, что в ограниченной демократии, даже если средний класс более многочислен чем богатые, лоббирование и иные виды осуществления влияния оказываются эффективны для контроля политической системы, что иногда

позволяет богатым контролировать результаты. В полной демократии, по нашему допущению, доминирует численное превосходство (трудно лоббировать или подкупить большое число людей), и мы исходим из того, что 5^ <1/2, так что медианный избиратель — представитель среднего класса, который, по нашему допущению, определяет результаты политики. Игра начинается, когда средний класс находится у власти, но опасается уступить ее богатым в частичной демократии, с вероятностью q. Поэтому если средний класс сохраняет систему неизменной, то получит наиболее предпочтительную для него ставку налога, Х^т, с вероятностью 1 - q, но = 0 с вероятностью q. Соответствующий ожидаемый выигрыш есть, таким образом:

V^m(PD) = y^m+(l-q)[x^m(y-y^m)- С(х^т )р).

Напротив, если средний класс распространит избирательные права на бедных, то вместе они станут медианным избирателем и выигрыш среднего класса в таком случае составит:

V^m(D) = y^m+(x^m{y-y^m)-C{x^m)y).

Зная, что при включении бедных в политическую систему они станут медианным избирателем, средний класс расширяет политические права и организует переход к полной демократии. Таким образом он получит наиболее предпочтительную для него ставку налога.

Средний класс
Богатыеустанавливаютналог
(у(/ К). v(ya |Т), V(/K)) (ур(Р D), Vm(P D), V'(P D))

РИС. VIII.2. Дизраэли против Гладстона

Логика, лежащая в основе этих институциональных изменений, опять же сходна с нашей базовой аргументацией: некоторая группа, в данном случае средний класс, обладает властью сегодня, но эта власть преходяща. Поэтому она хочет изменить институты так, чтобы не упустить политическую власть. Ранее соответствующим институциональным изменением было получение права голоса для бедных так, чтобы они сами стали обладать властью. Сейчас же средний класс хочет включить бедных в систему с тем, чтобы они были противовесом богатым, обеспечивая большую власть среднего класса.

Хотя такая точка зрения на конкуренцию внутри элит интересна, в британском случае она не очень поддерживается историческими данными. Консерваторы проиграли выборы 1868 г. сразу же после расширения избирательных прав (и Либеральная партия, протолкнув третий Акт о реформе в 1884 г., проиграла выборы 1885 г.). Так что, если стратегия была нацелена на победу на выборах, она оказалась явным провалом. Хотя тот факт, что консерваторы проиграли выборы, не доказывает, что расширение избирательных прав не было направлено на победу на выборах, другие аспекты этой реформы также представляются несовместимыми со стратегией максимизации отдаваемых за консерваторов голосов. В частности, в результате раскола в вопросе о «хлебных законах», поддержка консерваторов в сущности была сконцентрирована в сельской местности, где землевладельцы-тори при отсутствии тайного голосования осуществляли значительный контроль над электоратом. Реформы, принятые при Дизраэли, увеличили электорат в графствах только на 45% в сравнении со 145% в небольших городах, что действенно гарантировало поражение консерваторов на последующих выборах.