Экспериментальный фильм

Разумеется, у меня были с собой материалы, предназначенные для презентации, которой не суждено было состояться никогда: письма и дневники мистера и миссис Уиткомб, которые я собиралась представить Яну вместе с кадрами, отснятыми Сафи. Когда мы с Саймоном устроились за столиком, я извлекла бумаги из рюкзака и разложила перед ним. Вводный рассказ занял около двадцати минут, и к тому времени, когда к нам присоединилась Сафи (которой я послала сообщение из больничного туалета), мой муж (бедный Саймон, как, вне всякого сомнения, выразилась бы покойная Айрис Данлопп У.), выглядел, мягко говоря, ошеломленным.

– Это не может быть правдой, – пытался возразить он.

В ответ я лишь мрачно улыбнулась и сказала:

– Знал бы ты, сколько раз я пыталась убедить в этом себя.

Саймон открыл рот, готовясь снова возразить, но тут его телефон запикал, извещая о новом сообщении. Пока он читал, мы с Сафи обменялись понимающими взглядами. Она вскинула бровь, сочувственно и насмешливо одновременно – мы обе уже успели привыкнуть ко всей этой жути, по крайней мере начали привыкать, и в этом тоже было что-то пугающее.

– Кто это? – спросила я, когда Саймон вновь поднял взгляд. Лицо его побледнело, как бумага, взгляд стал еще более ошеломленным, чем прежде.

– Мама. Ли, я имею в виду. Твоя мама. Говорит, у доктора есть новости. Они уже сделали анализы.

– Прекрасно. И что же?

– Помнишь, как его рвало? Говорят, в рвоте обнаружена земля и, похоже, какая-то луковица – возможно, цветка. Все это может быть ядовитым.

– Земля? То есть почва? – Он молча кивнул. – Саймон, но это полная ерунда. Кларк никогда не тащит в рот всякую дрянь. Другие дети постоянно этим занимаются, я знаю. Но его трудно заставить съесть даже что-нибудь вкусное.

– Я в курсе.

– Да еще какая-то цветочная луковица! Откуда она взялась? Где он ее нашел в нашей квартире? К тому же посреди ночи!

– Понятия не имею, Луиз. Вряд ли ему принес эту чертову луковицу призрак миссис Уиткомб. Или какая-то долбаная языческая богиня, провались она пропадом…

– Госпожа Полудня, – подсказала Сафи.

Я бросила на нее предостерегающий взгляд, призывая к молчанию, но было уже поздно. Саймон взорвался.

– Черт побери, по-моему, ей больше подходит имя лорд Волан-де-Морт! – Рявкнул он так громко, что люди, сидевшие за соседними столиками, оглянулись на нас с откровенным любопытством. Заметив это, Саймон взял себя в руки и стал говорить тише. – Очнись, Луиз! Неужели ты думаешь, что у тебя полопались сосуды в глазах, потому что какая-то Госпожа Полудня коснулась тебя во сне? Неужели ты думаешь, что потеряла сознание, увидев то, что тебе не следовало видеть: загадочную сущность, не запечатлевшуюся на пленке?

– Не запечатлевшуюся в тот раз, – кивнула я. – Снимок на планшете Кларка. Там она вполне различима, по крайней мере для меня. И для вас с мамой тоже – судя по вашей реакции.

– Это всего лишь оптическая иллюзия, Луиз. Искажение света или что-то в этом роде. Сама знаешь, Кларк вертит планшет по-всякому. Световое пятно на фотографии связалось с историей, которую ты постоянно держишь в голове. Вот и все. Игра воображения, и ничего больше.

– Ты думаешь, я бы не хотела с тобой согласиться? Но как ты объяснишь то, что случилось с Кларком? Желудок, наполненный землей и клубнями. Увы, блевотину на нашей кровати и на полу никак не назовешь оптической иллюзией.

– Не назовешь. Но от этого то, что ты напридумывала, не становится правдой. Потому что это невозможно.

– Ты в этом уверен?

Саймон сердито выдохнул.

– Нет, Луиз. Я уже ни в чем не уверен. Но этого просто не может быть. Потому что иначе… – Он осекся, вытер испарину со лба и заговорил снова. – Послушай, бог свидетель, я не отрицаю существования сверхъестественного. Более того, я верю, что подобные явления возможны в этом мире. Но даже у сверхъестественного есть свои правила. Возьмем, к примеру, одержимость демоном. Она неизбежно проходит через определенные стадии – демон входит в человеческую душу, овладевает ею, разрушает личность и так далее. Но то, о чем ты рассказываешь, абсолютно лишено какого-либо смысла и логики. Сплошные противоречия и парадоксы.

– Может, магия именно такая. Овеществленная метафора.

– Только магии нам и не хватало! Ты заехала черт знает куда!

– Хорошо, а как бы ты это назвал?

– Прости, не могу подобрать названия. Понимаю только, что ты попала в тяжелую ситуацию. Еще не оправилась после приступа, страшно переутомилась, расстроена болезнью Кларка, крушением своего проекта и гибелью своего хорошего знакомого, на которого ты, как я понимаю, возлагала немало надежд. В общем, целый клубок психологических травм. Но ты, по своему обыкновению, пытаешься все держать под контролем, найти причину происходящего, проблему, которую следует решить, опасность, которой нужно избегать. И при этом доводишь себя…

– До сумасшествия? – с готовностью подсказала я.

Саймон с укором посмотрел на меня, затем отвел взгляд, явно не зная, что возразить.

Сафи наблюдала за нами, не произнося ни слова.

– Я этого не говорил, – в конце концов выдавил из себя Саймон.