Экспериментальный фильм

– Но ты считаешь, что все это – пустые выдумки.

– Мисс Кернс, этого он тоже не говорил, – подала голос Сафи.

Повисло молчание. Я смотрела на собственные руки, сложенные на коленях, и думала о странном факте, которого прежде не замечала, – пальцы Кларка имеют в точности такую же форму, как мои. Интересно, пронеслось у меня в голове, будет ли он в моем возрасте страдать от артрита – если только он доживет до моего возраста. Что касается ног, он ухитрился одновременно унаследовать длинный второй палец Саймона и мой собственный изогнутый четвертый, почти лежащий на третьем. У мамы, кстати, точно такой же, а сама она получила этот кривой палец в наследство от своего отца. Генетика – до крайности удивительная штука.

– Хорошо, допустим, в этой истории есть какая-то для правды, – прервал молчание Саймон.

– Допустим.

– Все равно я не вижу никакой логики. Предположим, я верю, что эта твоя миссис Уиткомб еще ребенком встретилась с Госпожой Полудня или как ее там. Та ее избрала, коснулась, в общем, наделила даром. Все, что делала ты, – смотрела ее фильмы и пыталась подробнее узнать обстоятельства ее жизни. Сафи, которая сидит с тобой рядом, занималась тем же самым. Скажите честно, мисс Хьюсен, – вы видели ангелов, слышали голоса призраков? Надеюсь, вас не рвало какими-то загадочными клубнями.

– Нет, – признала Сафи.

– Что и требовалось доказать. Может, над этими несчастными фильмами все же не тяготеет никакого проклятия?

– Зачем тогда миссис Уиткомб выбросила их в Адскую яму? – спросила я.

– Наверное, они ей не нравились, – пожал плечами Саймон. – Получились не такими, как она задумала. По-моему, это достаточно веская причина, чтобы от них избавиться.

– Да, конечно. А потом, совершенно случайно, вышло так, что из ямы выросло дерево, и благодаря этому заблудившийся путник, оказавшийся Яном Маттеусом, наткнулся на тайник.

– Что ж, ничего невероятного в этом нет. В отличие от большинства других событий, о которых ты мне рассказала.

– Господи Иисусе, Саймон Барлингейм, не знала, что ты такой упрямый осел, – выдохнула я.

Губы Саймона тронула едва заметная улыбка.

– Могу вернуть тебе этот комплимент.

Не знаю, куда бы завел нас этот разговор. На нашу удачу (а удача, как известно, понятие относительное) зазвонил мой телефон.

Прочистив горло, я нажала кнопку приема.

– Слушаю.

– Привет, Луиз, – раздался в трубке ликующий голос, который я знала слишком хорошо. Голос Вроба Барни.

– Мне казалось, я заблокировала твой номер.

– Мой старый номер, да. Это одноразовый. У меня их целая куча.

– Как у настоящего гангстера. Что тебе нужно, Вроб?

Стоило мне произнести это имя, брови Саймона удивленно взлетели вверх, а на лице Сафи мелькнуло потрясенное выражение. Я включила громкую связь. Вроб наверняка догадался об этом, но, похоже, ему было ровным счетом наплевать. Подобная самоуверенность не предвещала ничего хорошего.

– Я бы хотел с тобой встретиться. Наедине. И кое-что обсудить. – Вроб был настолько доволен собой, что голос его звучал почти благожелательно. – Теперь, когда я знаю, на что ты способна, а ты знаешь – хотя и не до конца, – на что способен я, нет никаких причин, которые мешали бы нам сотрудничать. Я хочу сказать, ты проделала огромную работу, и надо быть полным идиотом, чтобы отстранить тебя полностью.

– Отстранить от чего?

Вроб испустил театральный вздох.

– От работы над проектом, конечно. Все, что я хотел, – добиться, так сказать, признания своих заслуг. Теперь, когда дело улажено, нет смысла быть мстительным. Я готов забыть старые обиды и надеюсь, ты готова сделать это тоже. Так или иначе, это единственный способ двигаться вперед.

Наглость его была столь откровенной, что я невольно закатила глаза.

– Послушай, Вроб, я никак не возьму в толк, о чем ты говоришь? Да, конечно, пожар в архиве и гибель Яна – это серьезный удар. Но материал, который мы собрали, к счастью, цел и невредим, и ты представить себе не можешь…

Тут я осеклась, потому что, взглянув на Сафи, увидела в ее глазах выражение, означавшее «о черт!». Отчаянно мотая головой, она вытащила из рюкзака ноутбук и открыла его.

– Подожди минуту, – бросила я в трубку. Сафи меж тем достала DVD, с которым они с Малин работали вчера, и, вставив его в ноутбук, дожидалась, пока активируется программа воспроизведения аудиофайлов. Многозначительно посмотрев на меня, она нажала «плей». Я наклонилась вперед, чтобы лучше видеть, Саймон, охваченный невольным любопытством, заглядывал мне через плечо.

Поначалу мы видели лишь синий экран. Затем появились какие-то неясные изображения, расплывчатые, дрожащие и бледные, они распадались на клочья тумана и вновь сменялись синевой. Время от времени мне удавалось различить искаженные образы, которые казались знакомыми, – лицо Сафи, контуры Уксусного дома, страница рукописи миссис Уиткомб, растянутая, как макаронина, колеблющееся облако, которое, возможно, было картиной, запечатлевшей Госпожу Полудня. Внезапно экран залила чернота, на которой возникли три слова, написанные крупным белым шрифтом:

НАПИШИ МНЕ

ВРОБ